Сборник страшных рассказов. Voice

Он проснулся из-за шума на кухне – пластиковые миски елозили по полу, а маленькие челюсти чавкали, разжёвывая куски сырого мяса. Спросонья Василий не сразу сообразил, что это Муся. Скинув с себя сбившееся в ком одеяло, проверил, спит ли Галина, и, шлёпая босыми ногами по полу, поплёлся хлебнуть водички. В горле за ночь жутко пересохло.

В квартире было очень темно. Так темно, будто вся эта чернота была и не настоящей вовсе, а нарисованной. Искусственной. Да что там. Старый фонд, первый этаж. Фонари на улице временами не горели. Откуда же свету взяться? Люстры бабкины и те не всё включались. Некому ей было по хозяйству помогать. Всё мужики от бабки сбежали. Всё родственники.

А без мужика в доме женщине одной тяжко. Ни нож поточить, ни на стремянку залезть. Да кто ж с ней ужиться мог? Характер скверный был. Хоть про покойников и нельзя плохо. Вечно она поганой метлой из хаты людей гнала. Только с кошкой своей и общалась, как с доченькой.

– Так-так-так, – щёлкнул Вася выключателем.

Один раз. Второй. Третий. Ничего. Проклятая проводка.

– Кина не будет. Электричество кончилось, – констатировал Василий пренеприятный факт.

Раздосадованно выругавшись, Галин сожитель стал на ощупь пробираться к кухонному столу, где стоял графин с кипячёной водой. Пару раз он ударился мизинцем о ножки табуреток, влез ладонью во что-то мокрое, еле нашел чистую кружку в шкафу и под конец, почти достигнув цели, смачно наступил всей ступней на что-то тёплое и шевелящееся. В ответ что-то тёплое тут же вцепилось Васе в ногу всеми своими маленькими зубами. Боль, точно десятки крошечных ножиков, пронзила его до самой макушки головы.

– Скотина! Тупая кошка! Чтоб ты сдохла!

Не успела и рука зажить, теперь с ногой беда. Не день, а проклятие. Вася открыл холодильник, чтобы хоть как-то осветить кухню и осмотреть свои увечья. Холодный синеватый свет высветлил лишь часть помещения. Обеденный стол. Табуретки.

Окно. Низенький сервант. И угол. Угол, в котором сидела тёмная тень, доедавшая кровяные мясные кусочки, приготовленные для кошки.

Мужчина вздрогнул, хотел закричать, но звуки будто застряли в горле. Язык не подчинялся. Руки и ноги онемели. Онемели так, что боль от укуса больше не чувствовалась. Тело не слушалось.

– Что ещё за чертовщина?.. – еле вымолвил Галин сожитель.

Чёрная масса зашипела и сильнее вжалась в угол. Разглядеть её до конца было невозможно. Но даже в кромешной тьме она ни капли не походила на кошку Мусю. И на крысу совсем не была похожа. Её черные зрачки светились в темноте. И краснели испачканные кровью губы. Губы, так походившие на человеческие.

– А-а-а-а! – наконец заорал Вася и бросился в спальню.

Галя открыла глаза. В ушах звенело. Возле неё с бешеной скоростью одевался Василий. Наспех натягивая носки и брюки, он нечленораздельно хрюкал, шмыгал и задыхался.

– Там оно! Там! Там! Оно! Оно! Ест! Мясо! Ест! – тараторил неведомую ересь Вася.

– Вась? Ты спятил? Что тебе приснилось? Ва-а-ась? Что ты орёшь как потерпевший? Соседей разбудишь!

– Ухожу! Ухожу! Не приду! Бабка – дура! Ты – дура! Кошка – сволочь! Ухожу! Оно там! Ест оно! Оно ест мясо!

Впопыхах натягивая свитер, Вася трижды перекрестился, хотя набожностью никогда не отличался. Зачем-то плюнул три раза через левое плечо, приговаривая: «Тьфу, тьфу, тьфу три раза! Не моя зараза!» Покрутил пальцем у виска, вытер вспотевший лоб и, прихватив ботинки под мышки, пулей выскочил из бабкиной квартиры в глубокую холодную ночь.

Несколько минут после хлопка входной двери Галина приходила в себя. И какая муха его укусила? Хотя были у неё некоторые подозрения. Васе с самого начала не понравилась идея с бабушкиной квартирой. Видите ли, район не тот, до работы далеко. А на работе же Элка. Ценная сотрудница. Знавала Галя таких ценных. Из-за которых мужики посреди ночи сбегали.

Обозвал её, Галину, ни за что. Бабушку тоже. Да и кошке досталось. Бедная Муся. А Вася – гад. Права была Ленка.

Говорила же, придёт час, он быстро с этих отношений соскочит. Только новый этап наступит, и Васька – тю-тю. Вот уж не думала Галя, что это «тю-тю» случится так скоро. Семейное проклятие. Не иначе. Мать всю жизнь без мужика прожила, баба Нина, теперь и Галина очередь настала.

– Киса! Ки-и-ис! – грустно шепнула Галя, и на её зов из полутьмы коридора выбежала кошка. Мяукнула, завалилась в ноги и стала ворочаться с боку на бок, подставляя живот. Галина почесала кошке голову, живот. Живот на ощупь был тощим, проваленным. Всё ребра прощупывались. А ела кошка за семерых. Непонятно.

– Чего ты дрыщавая такая? Мусь, а Мусь?

Кошка будто что-то поняла, вскочила и помчалась в сторону кухни, к мискам. Продолжая прокручивать в голове сцену Васиного ухода, Галина на автопилоте дошла до шкафчика с кормом. Вытащила пакетик с мелкими коричневыми гранулами. Насыпала половину миски, и удивилась, с какой жадностью Муська набросилась на корм.

– Животное! У тебя так заворот кишок будет. Корм. Мясо сырое. Ты что, всё съела? Мама дорогая. И как в тебя столько влезает? Может, проглистогонить тебя? Мало ли!