Сборник забытой фантастики №1

Нужно было еще кое-что сделать. Чтобы убедиться, что все подозрения в совершении преступления будут перенесены с любого обитателя дома на самого Саймона, было необходимо, чтобы утром дверь была обнаружена запертой изнутри. Как это сделать, а потом ускользнуть отсюда? Не через окно, это было физически невозможно. Кроме того, я решил, что окна также должны быть закрыты на засовы. Решение оказалось достаточно простым. Я тихо спустился в свою комнату за своеобразным инструментом, который я использовал для удержания небольших скользких веществ, таких как крошечные стеклянные шарики и т. д. Этот инструмент представлял собой не что иное, как длинные, тонкие ручные тиски с очень мощным захватом и значительным рычагом, который был таковым из-за формы рукоятки. Нет ничего проще, чем, когда ключ был в замке, зажать конец его стержня в этих тисках, через замочную скважину, снаружи, и таким образом запереть дверь. Однако ранее, чтобы сделать это, я сжег несколько бумаг в очаге Саймона. Самоубийцы почти всегда сжигают бумаги, прежде чем уничтожить себя. Я также налил еще немного настойки опия в бокал Саймона, предварительно удалив из него все следы вина, вымыл другой бокал и унес бутылки с собой. Если бы в комнате были обнаружены следы употребления алкоголя двумя людьми, естественно, возник бы вопрос, кто был вторым? Кроме того, винные бутылки могли быть идентифицированы как принадлежащие мне. Я вылил настойку опия, чтобы объяснить ее присутствие в его желудке, на случай вскрытия. Естественно, теория заключалась в том, что сначала он намеревался отравиться, но, проглотив немного наркотика, либо почувствовал отвращение к его вкусу, либо передумал из других побуждений и выбрал кинжал. После этих приготовлений я вышел, оставив газ гореть, запер дверь тисками и лег спать.

Смерть Саймона была обнаружена почти в три часа дня. Слуга, удивленный, увидев горящий газ — свет, струящийся на темную лестничную площадку из-под двери, — заглянул в замочную скважину и увидел Саймона на кровати.

Он поднял тревогу. Дверь распахнули настежь, и соседей охватило лихорадочное волнение.

Все в доме были арестованы, включая меня. Было проведено расследование, но никаких доказательств о его смерти, кроме подтверждающих версию самоубийства, получить не удалось. Как ни странно, на прошлой неделе он произнес несколько речей перед своими друзьями, которые, как оказалось, указывали на самоуничтожение. Один джентльмен поклялся, что Саймон сказал в его присутствии, что «он устал от жизни». Его домовладелец подтвердил, что Саймон, выплачивая ему арендную плату за последний месяц, заметил, что «он не должен платить ему арендную плату дальше.» Все остальные улики соответствовали — дверь, запертая изнутри, положение трупа, сожженные бумаги. Как я и предполагал, никто не знал о том, что бриллиант находился у Саймона, так что не было никаких предположений о мотиве его убийства. Присяжные, после продолжительного рассмотрения, вынесли обычный вердикт, и в округе снова воцарилась привычная тишина.

V

Три месяца, последовавшие за трагедией с Саймоном, я день и ночь посвящал своей алмазной линзе. Я сконструировал огромную гальваническую батарею, состоящую почти из двух тысяч пар пластин: более высокую мощность я не осмеливался использовать, чтобы не прожечь алмаз. С помощью этой грандиозной машины я получил возможность непрерывно посылать мощный электрический ток через мой огромный бриллиант, который, как мне казалось, с каждым днем становился все ярче. По истечении месяца я приступил к шлифовке и полировке линзы, работе, требующей напряженного труда и изысканной деликатности. Большая плотность камня и тщательность, которую требовалось соблюдать при изгибах поверхностей линзы, сделали работу самой тяжелой и изнурительной, которой я когда-либо занимался.

Наконец наступил завершающий и интереснейший момент — линза была завершена. Я стоял, дрожа, на пороге новых миров. Передо мной было воплощение знаменитого желания Александра. Линза лежала на столе, готовая к установке на подставку. Моя рука дрожала от нетерпения, когда я обволакивал каплю воды тонким слоем скипидарного масла, готовясь к ее исследованию, процесс необходимый для предотвращения быстрого испарения воды. Теперь я поместил каплю на тонкую полоску стекла под линза и направив на нее, с помощью призмы и зеркала, мощный поток света, я приблизил свой глаз к крошечному отверстию, просверленному через ось линзы. На мгновение я не увидел ничего, кроме того, что казалось освещенным хаосом, огромной, светящейся бездной. Моим первым впечатлением был чистый белый свет, безоблачный и безмятежный, и безграничный, как само пространство. Осторожно и с величайшей осторожностью я опустил линзу на несколько волосков. Чудесное свечение все еще продолжалось, но когда линза приблизилась к объекту, моему взору открылась сцена неописуемой красоты.