Сборник забытой фантастики №2

Только несколько месяцев спустя, когда я возвращался домой, я снова вспомнил о нашем последнем разговоре. Я, конечно, время от времени посылал ему открытки, но ответа не получил и не ожидал. Лемюэль никогда не был из тех, кто пишет, и он считал пустой тратой времени вести бесцельную переписку с кем бы то ни было, хотя он заполнял страницу за страницей фактами, цифрами и теориями в письмах другим ученым. Однако теперь, вспоминая наш разговор, я поймал себя на том, что задаюсь вопросом, действительно ли он пытался проверить свою теорию. Конечно, идея была смехотворно причудливой и недостижимой, и все же я был уверен, что доктор Унсинн действительно был серьезен и действительно верил, что с научной точки зрения возможно создать невидимость твердой материи.

И чем больше я мысленно пересматривал его слова и анализировал его заявления, тем больше я чувствовал, что он может быть прав, по крайней мере, теоретически. В конце концов, был ли такой трюк более удивительным, чем тот факт, что корабельный радист разговаривал и слушал людей, находящихся на расстоянии тысяч миль и отделенных от нашего корабля бесчисленными лигами моря и суши? И все же идея о том, что любой материальный объект становиться невидим, казалась настолько надуманной и сверхъестественной, что я не мог заставить себя поверить, что Лемюэль когда-либо попытается экспериментировать в этом направлении. Тем не менее, я так много думал на эту тему, что при первой же возможности после моего приезда и, добравшись до своей квартиры, я позвонил доктору Унсинну по телефону и, после обычных приветствий, спросил, как он преуспевает в своем черном искусстве. Возможно, он почувствовал себя слегка задетым моим тоном или моими словами, но мгновенно его голос изменился, и он довольно коротко ответил, что, очевидно, мое отношение к науке не улучшилось, но что, как старый приятель и друг, он был бы рад принять меня, когда мне будет удобно.

Я не могу сказать, чем именно было вызвано мое любопытство, но, тем не менее, мне стало интересно, и в течение часа я был у двери Лемюэля. Его слуга-филиппинец Мигель ответил на звонок и встретил меня приветливой улыбкой на своем обычно бесстрастном лице.

– Сеньор доктор в лаборатории, – объявил он, когда я вошел. – Он сказал, что вы, пожалуйста, подождете его в библиотеке. Он прибудет через мгновение.

Я был несколько удивлен, потому что, как правило, меня приглашали войти в святая святых Лемюэля, когда бы я ни пришел, и никогда раньше меня не просили ждать его, как совершенно незнакомого человека. Но, без сомнения, я подумал, что он был занят каким-то деликатным экспериментом и не хотел, чтобы его прерывали. Войдя в библиотеку, я повернулся к столу, заваленному журналами и научными отчетами, и довольно лениво просмотрел их. Звук, похожий на скрип шагов по расшатанной доске, заставил меня обернуться, но дверь была открыта, коридор был на виду, и никого не было видно. Я снова возобновил чтение периодических изданий и начал немного интересоваться статьей, на которую наткнулся, когда был поражен тихим смешком. Я мгновенно развернулся, удивленный тем, что не слышал приближения моего друга, только для того, чтобы обнаружить, что комната пуста. Затем, когда я стоял, боюсь, довольно глупо разинув рот, и недоумевая, как мои уши обманули меня, я буквально подпрыгнул. Из очевидно пустой комнаты донесся безошибочно узнаваемый голос доктора Унсинна.

– Извините, что заставил вас ждать, – сказал он, – вы выглядите очень хорошо после поездки.

На мгновение странное жуткое ощущение охватило меня. Потом я понял, что это, должно быть, один из розыгрышей моего друга. Без сомнения, он установил в квартире какой-то телефон или громкоговоритель и проверял его на мне.

На насколько я мог судить, слова доносились из дальнего угла комнаты, где стояло большое кресло с мягкой обивкой. Подойдя на шаг ближе, я заглянул в угол, пытаясь обнаружить спрятанный инструмент. И, глядя на стул, я потер глаза и подумал, не схожу ли я с ума.

Чуть выше спинки стула в воздухе висела пара очков. С левой стороны и на небольшом расстоянии ниже был круглый металлический диск, а также плавающие в воздухе несколько пуговиц, золотые часы и цепочка, две маленькие декоративные серебряные пряжки, несколько запонок и большое кольцо с печаткой. Прямо под ними, в нескольких дюймах над сиденьем стула, было подвешено несколько серебряных монет, а прямо над полом висели четыре ряда маленьких металлических колец без какой-либо опоры.

Пока я смотрел, ошеломленный, совершенно не понимая, что это за странная галлюцинация, из угла снова раздался этот призрачный смешок, и я увидел, как различные предметы качаются, монеты меняют свое положение, а кольцо движется к очкам, которые, казалось, следовали за ним, как будто притягиваемые магнитом, когда оно снова опустилось на прежнее место. Затем снова заговорил жуткий голос.