Сборщик клубники

— Как твоя новая книга? — спросила мать, вдруг ступая на тонкий лед. Их вкусы в литературе, как известно, сильно отличались.

— Неплохо, спасибо.

— О чем ты пишешь на этот раз?

Вопрос прозвучал как будто не без интереса. По крайней мере, Имке так показалось.

— В основе сюжета убийства Каро и Симоны Редлеф.

— Да ты что! — всплеснула руками мать. — Разве не знаешь, что беду можно… накликать?

— Это суеверие, мама. Бред сивой кобылы.

Мать поджала губы.

— Извини, я не хотела тебя обидеть, — спохватилась Имке.

— Ничего. Мне известны твои принципы.

— Мне становится легче, когда я пишу, — помогает унять тревогу. Я освобождаюсь от страхов, когда описываю их на бумаге.

— На экране, ты имеешь в виду.

— То есть на экране.

Они рассмеялись, и это немного разрядило обстановку. В небе пролетел планер. За кухонным окном вилось густое облако мошкары. В воздухе пахло летом.

«Оставь моего ребенка в покое, — думала Имке, — не трогай мою дочь». Не сразу она поняла, что мысленно обращается к убийце. К настоящему убийце, а не к его отражению, которое она создавала в романе.

— Идем в дом, мама, — сказала она, потирая руки. — Холодает.

Холодает? Мать с удивлением взглянула на Имке. Стояла страшная жара. Но она молча встала и пошла за дочерью в дом. В дверях помедлила, обернулась.

Раньше ей нравилось, что тут так дико и тихо, совсем не слышно звуков цивилизации, но теперь все изменилось. Имке не должна жить здесь одна. Почему Тило к ней не переедет? Хотя бы на время, пока не поймают убийцу. Тило ей не нравился. Уж больно пронзительный у него был взгляд — проникал в самые печенки. Однако никого другого не было.

— Почему этот твой Тило здесь не поселится? — громко спросила она.

Имке на кухне гремела посудой.

— Мама, когда ты перестанешь называть его «этот твой Тило»?

Да, и правда? Трудно было не ссориться, поскольку обе они имели отличный слух, улавливающий малейшие оттенки смысла. Завести собаку тоже было бы неплохо. Большую, сильную сторожевую собаку.

— Может, заведешь собаку?

— Собаку? Еще есть предложения?

Мать вздохнула. Сейчас слово за слово, и они поссорятся. А потом будут звонить друг другу — извиняться. И опять все заново.

Зазвонил телефон. Имке даже подпрыгнула, досадуя на свою пугливость. Неужели страх сумел запустить в нее свои когти?

Только в детективах сыщики виртуозно выслеживают преступника, а на самом деле это трудно. Он постоянно терял их из виду. Дороги были полны машин, будто все высыпали на улицу, пока стоит хорошая погода.

У него была подходящая машина — подержанный «фиат», не большой и не маленький, неприметного болотного цвета.

Они подъехали к ночному клубу и вышли на парковке. Он остановился на другой стороне улицы, заглушил двигатель и ждал. Когда девушки скрылись за ярко-зеленой, в неоновых огнях дверью, он вышел и последовал за ними. Этот клуб был не из тех новомодных, где собирается одна молодежь. Интерьеры устарели уже лет на десять. Народу пока было немного, музыка не гремела, и можно было расслышать, что говорят вокруг. Он сел у бара и заказал кока-колу. Он из принципа не пил спиртное, когда был за рулем. Лишние трудности ему были ни к чему.

Ютта и Мерли сидели за столом с другими молодыми людьми, которые передавали по кругу фотографию. Все качали головой и с сожалением пожимали плечами. На мгновение он растерялся. Не его ли это фотография? Каро никогда его не фотографировала и никогда не была в комнате, где он жил. А если бы даже и была — так фотографий у него не было. Вообще. Остались, может быть, только детские у матери. Так что, наверное, они показывали им фотографию Каро, спрашивая, не видел ли кто ее с ним. Нет, ерунда. О нем они точно ничего не знают. Не могут знать.

Когда Ютта и Мерли перешли к следующему столику, он машинально схватил со стойки свой стакан и пересел за стол в глубине зала. Он сидел, наблюдал и ждал.

Теперь он был совершенно спокоен. В этом клубе они с Каро никогда не бывали. В городе они вообще редко проводили время. Обычно они ехали куда-нибудь за город на его машине и там гуляли. Они никогда не встречали знакомых, это точно. Его коллеги слишком уматывались за день в поле, чтобы выбираться из деревни. Да и машин ни у кого не было. Многочисленных знакомых Каро им тоже с успехом удавалось избегать. Может быть, кто-то мельком и заметил их, но такие мимолетные воспоминания не представляли для него опасности.

Настала его очередь. Сейчас они подойдут. На этот случай у него была припасена книга. Он вынул ее из кармана и сделал вид, что читает.

— Извините, можно вас отвлечь на минутку?

Он нахмурился и озадаченно поднял голову. Такое впечатление он и рассчитывал произвести: я тут зачитался, а вы меня потревожили, и я в первый миг и не пойму, в чем дело.

— Мы хотели у вас кое-что спросить, — сказала Ютта, — это не займет много времени.

У нее были красивые глаза. Улыбка придавала ее взгляду мягкость и чувственность.

— Конечно, — кивнул он.

Фотография Каро потрясла его. Застала врасплох. Он полез в карман, вынул платок и высморкался, чтобы выиграть время.

— Нет, извините. Я никогда не видел ее. Рад бы вам помочь, да не могу.