Сборщик клубники

Как она улыбалась! Какая красивая, какая знакомая! Она по-прежнему была частью его.

— Чем помочь? — спросила Мерли, внимательно глядя на него. Такой он себе ее и представлял по рассказам Каро: деловая, прямая, резкая.

— Найти ее, — быстро ответил он. — Вы ведь ищете эту девушку, раз показываете всем ее фотографию?

— Ну… вообще-то не ее, а ее приятеля, — поправила Ютта. — Он высокий, стройный, темноволосый, с темным загаром. Похож на вас.

Он ощутил холодок в затылке.

— Извините… может, я и хотел бы познакомиться с такой девушкой, но, увы… — Он с сожалением воздел руки. — Красивая у вас подруга.

Ютта хотела еще что-то сказать, но Мерли поблагодарила его и потащила ее прочь. И вовремя — ему становилось дурно от усилий казаться естественным. Он дождался, пока они выйдут из клуба, и затем тоже вышел. Когда их «рено» тронулся с парковки, он был готов следовать за ними.

Берт вернулся домой раньше обычного. Он поиграл с детьми в футбол в саду, потом они вместе жарили картошку и сосиски на гриле, ели все это с кетчупом и веселились. Марго в это время занималась собой. Она читала, разговаривала по телефону и подкрашивала волосы. Отчего-то она сторонилась семейных забав. Словно часы одиночества были лучшим временем в ее жизни.

Отчасти Берт ее понимал. Повседневная рутина съедала все силы, и необходимо было отыскать возможности их восстановления. Но раньше лучшим способом для этого было время, проведенное вместе. Чтобы жизнь наладилась, им нужно было просто побыть вдвоем. Теперь все изменилось, и Берт никак не мог к этому привыкнуть. Было больно и обидно.

Они с Марго сидели в патио с бокалами красного вина. Кто-то из соседей устроил пикник — пахло углем и жареным мясом. Соседи справа тоже сидели в саду, тихо беседуя. Из открытой двери у соседей слева доносились звуки работающего телевизора — там смотрели какой-то вестерн.

Берт вспомнил поместье Имке Тальхайм. Если она сейчас сидела во дворе, то единственным звуком, который касался ее слуха, был стрекот кузнечиков. Он виновато покосился на Марго.

Марго читала журнал по садоводству. Дабы почерпнуть идеи, как она говорила. Берт представить себе не мог Имке Тальхайм за подобным занятием. Он не увидел никаких «идей», когда приезжал к ней — настолько там было все нетронуто и естественно.

— Как работа? — спросила Марго, прерывая его мысли.

Берт внутренне сосредоточился. И напомнил себе, что недомолвки являются ранними предвестниками измены.

— Плохо. Мы топчемся на месте.

Марго опустила журнал и посмотрела на него. Терпеливо, без интереса. Так ему показалось. Наверное, у нее было четкое представление о том, какой должна быть жена полицейского. Ему вдруг расхотелось рассказывать о своих делах. Он встал и пошел к себе, чтобы взять дневник Каро. Когда он вернулся, Марго со своим журналом и бокалом вина уже ушла в дом. Не иначе обиделась на его молчание.

Он перелистал страницы дневника, который знал уже почти наизусть. Иногда его посещало чувство неловкости — ведь он читал личные записи, не предназначавшиеся для чужих глаз. Как будто тайком.

Каро писала кратко, сжато, не вдаваясь в подробные описания событий. Каждая запись была весомой и законченной, а слова — точны и тщательно подобраны. Целый час он перечитывал дневник. Затем снова взглянул на список сборщиков клубники. Колонка ничего не значащих имен. Надо поручить кому-нибудь ими заняться, чтобы выяснить, почему они так поспешно сбежали. Впрочем, у них, скорее всего, обострилась аллергия на полицейских, ведь многие сезонные рабочие так или иначе нарушают закон. Например, имеют просроченные документы. Жаль, что во время первых встреч Берт не сумел четко дать им понять, что его подобные нарушения не интересуют.

Затем он перечитал несколько стихотворений Каро, но, конечно, гениальная догадка его не осенила. А ведь где-то среди ее образов скрывался ответ — он был в этом уверен. Он со вздохом запустил руки в волосы и сидел так некоторое время, задумавшись.

Когда он вернулся в дом, бутылка вина была пуста и все огни потушены. Марго, судя по всему, пошла спать. Хорошо, отчего-то подумал он, собирая свои вещи и чувствуя, как ему плохо, холодно и пусто.

Ничего. Никто, кроме Аниты, не видел Каро с этим мужчиной. Проклятье! Усталые и разочарованные, мы с Мерли всю дорогу до дому и словом не обмолвились.

Кошки бросились к нам, прося еды. Это был добрый знак того, что они нас признали. Теперь можно оставлять дверь ванной открытой, чтобы они могли обследовать пространство квартиры, когда захотят. Мы накормили их, а сами сели на кухне, уныло попивая чай.

— Может быть, комиссар прав, — сказала Мерли, — не стоит нам соваться в это дело.

— Ерунда. Полиции тогда тоже не стоит соваться, они ведь пока ничего не нашли. Сложный случай.

Да, ну а мы что нашли? Стихи Каро, черный платок, засушенный белый цветок. Мы получили от Аниты описание человека, приходившего с Каро в кафе. Негусто. С тем же успехом мы могли бы строить свое расследование, опираясь на летучий аромат духов или лосьона после бритья — только что он был здесь и вдруг исчез.