Сброд

Духовлад очень хотел избежать этого разговора, и потому продолжил искать отговорки:

– Я должен работать, а если буду стоять, то меня накажут…

– Возможно, но тебя накажут гораздо суровее, если я просто попрошу об этом Здебора. Уверен, что он даже о причинах спрашивать не станет.

Осознав, что избежать разговора не получится, молодой боец с тяжёлым вздохом положил мешок на землю и выпрямился перед незнакомцем, демонстрируя готовность к разговору. Тот благосклонной улыбкой оценил понятливость парня, и уже хотел что-то спросить, как вдруг их прервали самым бесцеремонным образом. Тот наёмник, которого Здебор только что распекал за несвоевременный отдых, пылающий желанием согнать на ком-нибудь злость, разрывавшую его изнутри после упомянутой взбучки, увидел Духовлада, просто стоящего без работы. Ослеплённый отчасти клокочущим гневом, а отчасти врождённым скудоумием, он упустил из вида человека, с которым беседовал работник, и зло прикрикнул, решительно приближаясь и потирая в предвкушении руки:

– Ты как смеешь стоять без дела?! Сейчас я тебя научу прилежно трудиться…

Глаза человека в рунейском халате гневно блеснули, и он холодным, уверенным голосом осадил наёмника:

– Ты что, ослеп?! Не видишь, что он разговаривает СО МНОЙ?!

Наёмник остановился в двух шагах от Духовлада, и перевёл взгляд на незнакомого ему человека. Будучи заметно крупнее, он всё равно несколько стушевался перед гордой осанкой и уверенным взглядом человека в рунейском халате, хотя и попытался настоять на своём, указывая на Духовлада:

– Ничего не знаю. Я должен следить за тем, чтобы он работал!

Уста незнакомца исказила кривая усмешка, и лукаво прищурив глаза, он продолжил, с оттенком презрения в голосе:

– Ты, я смотрю, вспомнил о своих обязанностях?! Я слышал, как Здебор только что «хвалил» тебя за добросовестное их исполнение. Ещё я слышал, как он обещал всыпать тебе плетей и выгнать без оплаты. Если ты сейчас же не исчезнешь с моих глаз, я попрошу его, чтобы он выполнил это обещание. Хочешь проверить, послушает он меня или нет?

Не желая проверять, наёмник смерил Духовлада взглядом полным ненависти, и быстрым шагом затерялся среди телег. Понимая, что в глазах этого недалёкого мужлана, теперь он – Духовлад – виновен в этой ситуации, молодой боец сделал неприятный вывод: оскорблённый наёмник обязательно вернётся, чтоб отомстить. Это могло серьёзно осложнить его, и так весьма затруднительное, положение. Тем временем незнакомец снова повернулся к нему, и как ни в чём не бывало, продолжил разговор:

– Я слышал, ты убил нескольких стражников… Значит, ты умеешь сражаться. Где тебя научили?

– Это просто недоразумение – стал оправдываться Духовлад, потупив взгляд и стараясь походить на деревенского простачка – Я проходил неподалёку, и меня стали преследовать по ошибке…

Незнакомец снова лукаво улыбнулся, и, быстро схватив его за левое запястье, резко потянул на себя. Тренированное тело Духовлада отреагировало раньше сознания: крепко упёршись ногами в землю, он потянул руку обратно, но не пытаясь тянуть её назад всем телом, не оставляя таким образом для себя опоры, а закручиваясь вокруг своей оси, подавая вперёд противоположное захваченной руке плечо. Поэтому, когда незнакомец резко отпустил его, Духовлад остался стоять на месте, не потеряв равновесия. Человек в рунейском халате удовлетворённо закивал головой и, сложив руки за спину, всё с той же лукавой улыбкой, произнёс:

– По ошибке преследовали, говоришь? Целых два золотых у такого голодранца как ты тоже, наверное, оказались по ошибке?.. Но ты можешь не беспокоится насчёт меня: я тебе зла не сделаю. Скорее даже принесу пользу, учитывая нынешнее твоё положение. Можешь пока продолжить работу.

Сказав это, он развернулся, и не спеша продолжил прогулку среди телег, больше не глядя в сторону Духовлада. Тот снова поднял мешок, и понёс его в назначенное место, некоторое время провожая незнакомца тяжёлым взглядом. Тревога всё сильнее овладевала Духовладом. То, что незнакомец пообещал не причинять ему зла, нисколько не успокаивало. За свою тяжёлую жизнь, молодой боец чётко усвоил, что люди крайне редко делают что-либо полезное для других бескорыстно. А этот человек явно не был похож на праведника, милосердием ищущего прощения Исы. Чтобы этот человек действительно принёс ему пользу, их интересы должны совпасть. Но какие общие интересы могут быть у нищего невольника и у богатого, благородного мужа, перед которым лебезит даже человек, удерживающий сейчас Духовлада в полной своей власти?! Да ещё и этот наёмник теперь жизни давать не будет… Всё это, разом свалившись на парня, не давало ему покоя, и он продолжал трудиться, беспрестанно обдумывая своё положение.