Сброд

– Узнаю любимого брата! Мощь, клокочущая в тебе, способна свернуть горы и повернуть вспять реки (при этих словах улыбка снова расплылась по лицу Тура, и вообще он стал похож на собаку, которую чешут в любимом месте), и она не даст тебе поступиться своим правом даже собственному брату! За это я тебя и люблю! Но дело обстоит несколько иначе: я просто заметил его, а ты просто посмотри на него, и только потом САМ решай, принять его в воинство или убить. А мне за него беспокоиться нечего: он преступник, зарубивший двоих стражников. Этот (он небрежно махнул головой в сторону Здебора) укрыл его от преследования, а потом заковал в кандалы, и заставил бесплатно работать, угрожая выдать страже. Я сказал этому глупому обознику, что являюсь придворным снабженцем князя Батурия и обещал, будто, если обоз пойдёт в Драгостол через Кременец, то я представлю его при дворе, и похлопочу для него о выгодных договорах на подвоз провианта. Жадный дурак сразу же стал искать способ меня удивить, и укрепить в упомянутом желании. Ради этого он рассказал мне всё: кто чего ценного и не очень везёт в его обозе, сколько у него наёмников для охраны, хвастался, как он обманом заставляет бесплатно работать людей, а за одно и рассказал, как к нему попал человек, за которого я тебе толкую. Я после справлялся об этом случае у главы городской стражи: так вот он мне поведал, по секрету, за пять серебряных монет, что убиты те стражники были оружием, отнятым у одного из них. Каждому нанесли по два удара, и все четыре раны смертельны! Если он и вправду такой ловкий боец, то укрепит собою твоё воинство, а если нет, то и не жалко, когда сдохнет в налёте.

– Ладно, давай сюда своего силача, если ещё не зарезали его. Посмотрим, каков он… – отмахнулся Тур, довольный тем, что потешили его самолюбие.

Неподалёку, сбившись в кучу, находились оставшиеся в живых наёмники и торговцы, окружённые разбойниками, время от времени покалывающими их копьями ради развлечения. Горан распорядился, чтобы одного из наёмников проводили к будке с работниками, которую тот доставит к Туру.

***

Шум боя утих, только где-то недалеко слышался какой-то гомон, иногда перераставший в громкий хохот толпы. Сама будка была крепко сбита из толстых дубовых досок, как и её дверь, висящая на массивных железных петлях. Попытки проломать где-нибудь лаз для побега не принесли Духовладу с Далибором успеха. Послышались приближающиеся голоса: кого-то часто подгоняли грубыми окликами. Резко дёрнувшись, будка тронулась с места. Крестьяне снова истово забубнили молитвы Исе, а Духовлад, поправляя в рукаве наконечник копья, посмотрел на Далибора. Тот побледнел, и стал дышать глубже, широко раздувая ноздри. Для неопытного в боях человека, он вёл себя достойно, не впадал в истерику, искал возможности помочь Духовладу. Улыбнувшись про себя, последний подумал, что из этого, избалованного отеческим кровом юноши, получится надёжный боевой товарищ, если им суждено пережить сегодняшний день. Будка съехала с дороги, очевидно для того, чтобы объехать впередистоящие повозки и телеги, от чего её стало так шатать, что работников то и дело кидало от одной стенки к другой. Наконец транспорт снова выехал на ровную дорогу, и вскоре остановился. Некоторое время повозившись со щеколдой, дверь открыли, и приказали работникам выйти. Старший из крестьян, второпях толкая своих соплеменников в спины, практически выкатился с ними из будки, первым делом вскочив на ноги, стал тыкать пальцем обратно в дверной проём, истошно крича разбойникам:

– Осторожно, у него оружие! Осторожно!..

Многочисленная толпа разбоев тут же ощетинилась копьями. В глазах Тура блеснул гнев, что не ускользнуло от внимания его брата. Духвлад не видел больше смысла скрывать наконечник и, вытащив его из рукава, вышел из будки, исподлобья оглядевшись вокруг. Его взгляд сразу вырвал из толпы незнакомых вооружённых людей человека в рунейском халате, с которым у него был разговор ещё на постоялом дворе. Далибор тоже выпрыгнул из будки и, не смотря на страх, пытавшийся взять под контроль сознание, приготовился умереть сражаясь. Разбойники, увидев, чем именно вооружён Духовлад, с хохотом стали тыкать в его сторону пальцами, а Тур ему гневно прокричал:

– Сейчас-же выбрось свой огрызок, щенок! Или я прикажу разорвать тебя на куски!

Горан тут же включился в разговор, положив руку на плечо брата:

– Ты слишком строг к нему, о грозный Тур! Взгляни: будучи запертым в этом ящике, он умудрился хоть как-то вооружиться. По моему скромному мнению, будет от него толк. Ты помнишь меня, парень? (Духовлад перевёл взгляд на него, и утвердительно кивнул головой) Я говорил, что смогу быть тебе полезным, так вот: если ты убедишь моего брата в том, что можешь быть полезным и сам, то он возьмёт тебя в своё воинство. Что скажешь?

– Что мне нужно сделать?

Горан посмотрел на брата, давая понять, что условия выдвигать ему, и Тур, преисполненный важности, возвышенно произнёс:

– Я хочу увидеть, как ты отнимешь жизнь. Выбери из пленных кого пожелаешь, и убей.