Сбытчик

— Спорим, что я могу за десять минут выполнить нормативы для детектива второго класса на одних магазинных воришках, — сказал он.

— Только не лови молодых блондинок.

— Клер…

— Посмотри, какие перчатки! Всего два доллара девяносто восемь центов, они прекрасно подойдут…

— Кузине Антуанетте из Каламазу. Клер…

— Только после того, как я куплю эти перчатки.

— А откуда ты знаешь, что я собирался сказать?

— Ты хочешь покончить побыстрее с этой ерундой и выпить чего-нибудь, разве не так?

— Так.

— Я и сама этого хочу, — сказала Клер. А потом добавила: — Ты должен радоваться. Когда мы поженимся, всю эту ерунду придется покупать тебе.

Тема женитьбы всплыла впервые, и идущий в фарватере Клинг не сразу осознал случившееся. Пока до него дошло сказанное, Клер уже успела купить понравившиеся перчатки и теперь вела его на верхний этаж универмага. Там было полным-полно матрон со свертками.

— Здесь можно получить только сандвичи, — сказал Клинг. — Пошли, я провожу тебя в уютный бар.

Бар оказался не столько уютным, сколько задымленным.

Когда к ним подошел официант, Клинг заказал виски со льдом, а затем посмотрел вопросительно на Клер.

— Коньяк, — сказала она, и официант ушел.

— Ты действительно собираешься выйти за меня замуж? — спросил Клинг.

— Не надо, — попросила Клер. — Меня так переполняет радость от предстоящего Рождества, что твое предложение просто убьет меня.

— Но ты действительно любишь меня?

— Разве я когда-нибудь говорила такое?

— Нет.

— Тогда почему ты так спешишь?

— Потому, что уверен, что ты меня любишь.

— Уверенность — это прекрасно, однако…

— Любишь?

Клер неожиданно посерьезнела.

— Да, Берт. Люблю, дорогой. Очень сильно.

— Тогда… — У него отнялся язык. Он глупо ухмыльнулся и положил свою ладонь на ее руку.

— Я развратила тебя, — сказала она с улыбкой. — Теперь, когда я в твоей власти, ты станешь невыносимым.

— Нет, никогда.

— Знаю я вас, полицейских, — настаивала она. — Вы жестокие, звероподобные и…

— Нет, Клер, нет!

— Да, да. Ты меня вызовешь на допрос и…

— О Боже, Клер, я люблю тебя, — сказал он с грустью.

— Да, — ответила она с довольной улыбкой. — До чего же нам повезло, Берт.

* * *

— Тебе повезло, — сказал мужчина.

Болто кисло посмотрел на него.

— Ты думаешь?

— Мог и загреметь. Сколько при тебе было?

— Около унции. Но дело не в этом. А в том, что запахло жареным.

— Мы ведь этого и хотели.

— Слушай, дружище, черт с ним, с жареным, но свой зад я подставлять не намерен.

— Тебя же не схватили?

— Нет, но только потому, что я держал ухо востро. — Болто прикурил сигарету и выпустил облако дыма. — Ты что, не понимаешь, что я говорю?

— Отлично понимаю.

— Тот тип из полиции искал меня! Это значит, они что-то пронюхали и, видимо, знают, что произошло в комнате Аннабелля.

— Знают или не знают — мне плевать.

— Опять ты за свое. Валяй, играй в хладнокровие. Только помни, что мы уже по уши увязли, и пора кончать. Звони и делай все, как решили. Пора кончать.

— Позвоню, когда буду готов, — сказал мужчина. — Я только сначала поднимусь и проверю голубей. В такую холодную погоду…

— Чтоб они сдохли, твои проклятые голуби, — сказал Болто.

— Голуби — хорошие птицы, — спокойно возразил мужчина.

— Ладно, иди к своим голубям. Сожри их. Делай, что хочешь, но только позвони Бернсу. Давай уладим это дело. Не забывай, со всем этим меня связывает только…

— Тебя с этим многое связывает!

— Ничего ровным счетом! Это я и пытаюсь тебе вдолбить. Ты много наобещал, но пока я что-то ничего не вижу. Только полицию на хвосте. Где теперь твои обещания? Что стряслось с твоей великой идеей? Черт побери, в конце концов, кто тебе сказал, что щенок Бернса наркоман?

— Ты, Болто.

— То-то и оно. Долго ли мне ждать обещанного?

— Ты же получил рынок Аннабелля.

— Дерьмо! — крикнул Болто с остервенением. — Ты говорил о большом деле. И где же оно? Разве я не сделал все, как ты велел? Разве я не рисковал головой, договариваясь с девчонкой Эрнандес? Ты думаешь, легко было уговорить ее?

— Думаю, легко. Достаточно было помахать перед ее носом двадцатью пятью долларами.

— Нет, ошибаешься. Посложнее. Этот мальчишка был ее братом. И, я уверен, она не догадалась, что он не по своей воле ушел на тот свет. Как бы то ни было, хороший был парнишка. И зря ты с ним так.

— Другого выхода не было.

— У тебя было много выходов, — сказал Болто, — но я даже не хочу об этом говорить. Я ничего не желаю знать об убийстве, ничего. Аннабелль и его сестра — это твоя проблема. Не моя. Зачем тебе было резать…

— Заткнись!

— Ладно, ладно. Я только говорю, что в проклятом восемьдесят седьмом что-то пронюхали, и я должен подумать о собственной безопасности. Не собираюсь садиться из-за тебя или кого-нибудь еще. Если этот детектив начнет приставать ко мне, я никуда с ним не пойду. Никому не позволю обрабатывать себя в участке.

— А что ты сделаешь, Болто, если полицейский попытается арестовать тебя?

— Убью сукина сына.

— Кто-то говорил, что ничего не желает знать об убийстве.