Сбываются другие мечты

Мужик появился ровно в половине девятого, но не один, вместе с ним вышла женщина с маленьким мальчиком. Она что-то говорила Катиному преследователю, прижимая к себе ребёнка, при них выяснять отношения Бородин не посмел. «БМВ» тронулась, около девяти въехала на стоянку у высотного офисного здания. Бородину за шлагбаум въезд был запрещён, он проехал дальше, остановился, где смог, и, подойдя ко входу здания, видел, как хозяин «БМВ» прошёл через вращающуюся стеклянную дверь.

Пропуск на машину бывает только у сотрудников, получалось, что место работы Катиного ухажёра Глеб установил.

Подъезжая к своему институту, он вспомнил, что рядом с офисным зданием расположен банк, где работает соседка Лена. Банк ему показала Катя, когда они провожали на вокзал его дальнюю родственницу, приезжавшую прошлым летом на несколько дней. Слава богу, тётка, которую Глеб до тех пор ни разу не видел, остановилась у его родителей, их с Катей задача была только встретить её и проводить.

Тётя оказалась суетливой и восторженной, ахала и охала, наблюдая изменившуюся за несколько десятилетий Москву, и даже вытирала слёзы, сидя рядом с Бородиным на переднем сиденье машины. Ахи и охи его раздражали, а слёзы почти доконали. Он даже несколько раз косился на родственницу, не в силах поверить, что такое вообще возможно.

Кате, как ни странно, тётка понравилась, она проводила с ней всё свободное время, показывая город. Обнимая Катю на вокзале, тётка расплакалась по-настоящему. Тогда он так радовался, что жена наконец перестанет ежедневно таскаться неизвестно где, что на тёткины слёзы смотрел спокойно и даже произнёс что-то вроде «приезжайте к нам почаще».

Зимой тётя умерла от рака. Родители ездили на похороны, Катя тоже засобиралась, но он отговорил, не настолько они были близкими людьми. Родители, к удивлению Глеба, привезли Кате завещанный тётей набор старинных серебряных с позолотой ложек, пожалуй, самое ценное, что было у пожилой женщины.

Как правило, Глеб приходил в институт одним из первых, и сегодня пришёл до массового появления коллег. Потому и удивился, поднимаясь по привычке пешком на четвёртый этаж, когда встретил на лестнице Ирину, обычно она приходила часам к одиннадцати. Она разговаривала с девицей, которая работала в институте давно, но фамилию её он не знал.

– Здрассте, – поздоровался Бородин, обходя женщин.

Девица без фамилии кивнула, а Ирина тронула его за рукав.

– Подожди, Глеб.

– Да? – Бородин сделал удивлённое лицо, она не должна звать его Глебом при посторонних. Девица куда-то испарилась, и он повторил: – Да, Ира?

– Как у тебя дела?

– Никак, – поморщился он. – Нормально.

Спрашивать, как дела у неё, было глупо и даже непорядочно, и он не спросил. Глеб знал, как бывает, когда тебя бросает любимый человек. Он отлично это представлял, лишившись Кати.

– Она… вернулась? – Ирина подалась к нему, заглянула в глаза, он отодвинулся.

– Мы не будем обсуждать мою жену.

– Я обсуждаю не её, а тебя.

– Меня мы тоже не будем обсуждать. – Ему опять стало стыдно, он повернулся и пошёл вверх по лестнице.

Катя подошла к кабинету вовремя, но в коридоре уже собралась очередь.

– Здравствуйте, – кивнула она пациентам.

Две сухонькие старушки заулыбались, а молодая очень красивая женщина почему-то отвернулась. Она выделялась из толпы, на её лице не было выражения терпеливого ожидания, какое обычно бывает у больных. Как будто что-то заставляло ее находиться в переполненной поликлинике, и она злилась на это.

Светлана Васильевна раскладывала карты больных, рассказывала последние новости. Катя, кивая в ответ, переоделась, открыла дверь кабинета, пригласила первую в очереди старушку и неожиданно подумала, что нужно как можно скорее выяснить всё у красавца провожатого, пригрозить ему полицией и перестать, наконец, чувствовать вокруг себя атмосферу вселенского заговора. Так и сделаю, решила Катя.

Только одеваясь после смены, она вспомнила, что красивая женщина в её кабинете не появилась.

На улице оказалось совсем безветренно, тихо, вместо привычного запаха автомобильных выхлопов пахло прелыми листьями, мхом, как в лесу.

– Ты?! – опешила Катя, когда дорогу ей загородил неизвестно откуда появившийся Корсаков, который вовсе был не Корсаков.

– Я, – подтвердил он. – Почему ты так удивилась?

– Потому что ты появляешься только по вечерам, – объяснила Катя. – У тебя сегодня отгул?

– Нет. Просто ушёл пораньше, – серьёзно ответил он. – Я часто перерабатываю и могу себе позволить иногда уйти пораньше.

– Зачем ты опять пришёл?

– Давай отойдём. – Он легко взял её за локоть, отвёл в сторону и объяснил: – Мы стоим на самом проходе.

– Я не люблю, когда меня обманывают. – Катя высвободила локоть, хотела посмотреть на него зло, но не смогла.

– Я постараюсь тебя не обманывать, – пообещал он. – Давай пообедаем. Ты есть хочешь? Я хочу.

– Давай, – согласилась Катя, забыв, что собиралась немедленно всё выяснить. Провести вечер одной в постоянных мыслях о Глебе было совсем тоскливо.

Корсаков направился к вчерашнему ресторану, Катя не возражала.