Сбывшаяся мечта

Оленька умерла через три дня. Она давно перестала принимать пищу, в последние дни даже не могла пить. Говорить она больше не могла, не было сил, и просто смотрела на входящих огромными черными глазами, полными муки и боли. Потом она впала в беспамятство, никого не узнавала, а в последнюю ночь, когда уже все знали, что смерть рядом, и сидели возле ее кровати, она внезапно очнулась, еле слышно позвала мужа:

– Доржо!

Доржо тут же подскочил к ней, взял за руку. Оля вдруг улыбнулась, улыбка осветила ее исхудавшее, изможденное лицо, и прошептала:

– Спасибо, любимый, – глубоко-глубоко вздохнула и вытянулась.

…Вся семья очень тяжело перенесла эту утрату. Ушел из жизни светлый человечек, который всегда всем желал счастья, ушел на заре жизни, ей бы жить и жить. Но, уходя, она оставила глубокий след на этой земле: светлые теплые воспоминания о ней и, самое главное, мальчишек Баира и Баина.

Надо было жить, жить ради мальчиков, достойно их воспитать, поставить на ноги.

Доржо, убитый горем, ни на минуту не оставался один, всегда рядом был кто-то из друзей, родных и все наперебой твердили, что надо держаться, держаться ради мальчишек, потому что он у них один остался. Только ночью его оставляли в покое, и то, как только он вставал с постели, чтобы попить воды или покурить, рядом неизменно оказывались или мать или отец, которые тоже вышли по нужде и будто бы невзначай столкнулись. Доржо прекрасно все понимал, но не сердился на родителей. Они ведь беспокоятся о нем, они всегда любили его, как родного сына, так же горячо полюбили и Ольгу, его жену, поэтому он был только благодарен им до глубины души. Мальчишки по-прежнему оставались в деревне, было решено, что на похороны их не привезут, с ними останется Римма, которая чувствовала себя неважно.

Лежа в постели, Доржо вспоминал Ольгу, их знакомство, свадьбу, рождение мальчишек. И иной раз ему казалось, что Ольга заходит в комнату, садится рядом с ним и молчит. Он ощущал это так явственно, что даже вставал и включал свет, чтобы удостовериться, что она здесь, в этой комнате. Но, увы, никого, конечно же, не было, и он ложился и снова начинал вспоминать ее. А когда он засыпал, он несколько раз чувствовал, как она приходит и ложится рядом. Он всегда просыпался весь в поту и потом долго не мог уснуть.

А однажды ночью он очнулся будто от толчка. Он ясно услышал, как открылась дверь и вошла Оля. Он слышал стук ее каблучков, вот она прошла по комнате к окну, постояла, потом каблучки вновь зацокали уже по направлению к кровати, затем она присела на краешек кровати. Доржо боялся даже дышать, он уже не понимал, во сне это с ним происходит или наяву. Он даже чувствовал ее запах, такой родной и неповторимый. И тут она вдруг вскочила, громко рассмеялась и исчезла.

А Доржо, встав с кровати, открыл окно и долго стоял, вдыхая свежий запах.

– Неужели я схожу с ума? – в который раз подумал Доржо, – я ведь уже не первый раз чувствую ее присутствие.

Этими мыслями была забита голова целыми днями, он не знал, что ему делать, никому он рассказать об этом не мог, даже родителям.

Ведь такое было уже с ним, когда погибли его родители. Он тогда тоже ясно чувствовал присутствие родителей, они приходили к нему, садились рядом, но потом через какое-то время они перестали приходить, разве что он видел иногда их во сне.

Не знаю, до чего бы он додумался, может, считал бы себя умалишенным, если бы однажды его не позвала к себе тетя Ира, соседка.

– Зайди ко мне, есть разговор, – строго сказала она, и Доржо молча подчинился. Зайдя в квартиру, он прошел в гостиную и сел, молча и с ожиданием смотря на старую женщину.

– Помнишь, когда я пришла попрощаться с Оленькой, я сказала, что она меня позвала к себе? – без обиняков начала старушка. – Так вот, она меня действительно ждала и попросила после ее смерти сходить к ламе и заказать молитву.

При ее словах Доржо поднял голову и хотел что-то сказать.

– Молчи и слушай. Так вот, я не могла не выполнить ее последнюю волю. Я была у ламы, заказала молитву за упокой ее души. И знаешь, что он мне сказал? – вдруг спросила она Доржо.

Тот отрицательно покачал головой.

– Ты чувствуешь, что она приходит к тебе, ощущаешь ее присутствие? – настойчиво спросила женщина.

Удивленный Доржо лишь кивнул головой.

– Он сказал, чтобы вы ничего не пугались, что душа ее до сорока девяти дней будет блуждать, будет приходить домой, к родным, и не надо бояться, она никому ничего плохого не причинит. Так положено, ведь только через сорок девять дней душа находит себе пристанище, перерождается и находит успокоение. Лама сделал все, что надо, чтобы она нашла покой, и после отведенного срока она уже не будет никого беспокоить.

Доржо после услышанного долго не мог успокоиться, потом начал припоминать, что родители и впрямь перестали приходить после сорока девяти дней. Значит, действительно его Оленька приходит к нему?