Сбывшиеся сны печальной блондинки

Если, не дай бог, вас когда-нибудь били по голове, сильно и зло, вы поймете мои ощущения. Просто очень больно, тошнотворно больно. Немного обидно в первый момент, а потом это чувство усиливается, и начинаешь прокручивать в мозгу: как же это произошло? Почему я не отклонилась вправо, влево? Как обидно, что теперь так больно!

Помолчав всего с минуту, постояв вот так, полураздетой статуей посередине спальни, пошла на кухню, отыскала запрятанные от греха подальше (ведь мне был зачем-то нужен здоровый ребенок!) сигареты, закурила и стала ждать, когда придет за мной Олег, все объяснит, скажет, что я не так его поняла, ну, или еще что-нибудь такое и все вернется на круги своя. Олег не пришел. Тогда я оделась в ту одежду, которую сняла пару часов назад, когда, окрыленная счастливым разрешением Карины, прибежала домой, взяла сумку — и ушла из дома мужа навсегда.

Глава 11

Машина остановилась у знакомого подъезда. Олег пригласил меня подняться, и я пошла с ним в прошлое. В подъезде был тот же запах сырости, ступеньки были еще сильнее оббиты по краям. Дверь в квартиру теперь стояла новая, металлическая. Значит, хозяевам есть что прятать. Мы вошли в коридор. Я остановилась у порога, но потом все же решилась:

— Можно, я посмотрю?

Олег равнодушно кивнул и исчез в спальной. Он был разочарован тем, как живу я, но его собственное жилище вызывало чувство искреннего недоумения. Ведь он — богатый, по меркам Гродина, человек, хозяин крупнейшей в городе стоматологической клиники…

Я ожидала увидеть современную стильную квартиру, как у той же Карины. Но комнаты были обставлены с шиком середины восьмидесятых. То есть мебель была новая, но подбиралась по вкусу человека, большую часть жизни прожившего в совке и получившего от этого тяжелую дизайнерскую травму.

В гостиной стояла примитивная стенка, так и витали в воздухе слова: «производство ГДР», хотя сама ГДР давно почила в бозе. На стене висел огромный ковер с симметричным рисунком в бежево-коричневых немарких тонах, мягкая мебель, аналогичная той, что украшала комнату, по-моему, лет пятнадцать назад, называлась «Корвет» — мечта любой советской хозяйки. На окнах висели турецкие занавески, купленные на рынке.

Я заглянула в кухню. Практично. Да, так можно определить стиль помещения.

Дальше не пошла. Зачем? И так все ясно! Юлия перестала быть для меня таинственной и прекрасной незнакомкой. Это женщина, лишенная фантазии, с примитивным вкусом и простым взглядом на жизнь. Если права была Ольга Павловна, и Юлия к тому же самоуверенна и любит поучать, то… То зачем тебе такая женщина, Олег? Почему ты выбрал ее?

Старая обида снова вскипела в душе. Я крикнула Ведищеву, копающемуся в спальне, что подожду его на улице, и спустилась вниз, к машине.

По дороге домой мы заехали в круглосуточный супермаркет, и Олег накупил провианта, будто собирался прожить у меня остаток своих дней. Впрочем, если покопаться в памяти, можно припомнить, что покупка такого количества продуктов в годы нашего совместного проживания была делом обычным. Мы оба любили поесть. Причем муж покупал свежее мясо, овощи, рыбу, то есть продукты, которые еще надо было доводить до состояния еды довольно долго. Полуфабрикаты мы презирали. Паштет, например, Олег называл «один раз переваренным мясом».

Дома Ведищев, прежде всего, припрятал в стиральной машинке сумку с деньгами, занятыми Олегом у своего клиента на выкуп Кирилла.

— Ты возьмешь деньги в Москву? — спросила я.

— Безналом, — коротко бросил он.

Потом повеселевший мужик занялся приготовлением ужина. Он уже успел убедить себя, что все будет хорошо, завтра наступит новый день, хорошим парням везет и так далее. Резкий переход от депрессии к веселью тоже был мне знаком. Через час он, возможно, снова погрузится в панику, но сейчас порхает по кухне, ругает меня за отсутствие кухонной утвари и предвкушает сытную еду.

— Налей мне вина, пожалуйста! — попросил он. — И себе тоже.

— Я не хочу.

— Ты, я вижу, и курить бросила. Похвально!

— Забочусь о своей внешности, — пояснила я, подавая Олегу стакан с вином.

— Заметно! Ты выглядишь просто великолепно. А бокалов, конечно, у тебя нет. Ладно. — Он отпил из поданного мной стакана приличный глоток, поставил его на стол и принялся резать мясо. — Интересно, зачем ты так трясешься над своей внешностью, если ни с кем не встречаешься? Или встречаешься?

— Нет, — мне совсем не хотелось обсуждать эту тему, но очень хотелось есть, а Олег, как я помнила, прекрасно умел жарить мясо. Значит, надо было потерпеть дурацкие расспросы.

— Посмотри на себя, — Ведищев ткнул в мою сторону ножом, и я машинально обернулась. Он хмыкнул: — На себя, а не на стену! Ты платиновая блондинка с аппетитной задницей, ухоженная, разодетая и… Одинокая! Неувязочка получается.

— Давай лучше о тебе поговорим. — Я протянула руку, взяла его стакан, сделала глоток вина и поставила стакан на место. — Ты весь из себя такой преуспевающий, а квартира у тебя обставлена по моде прошлого тысячелетия. На тебя это не похоже. Где же евроремонт, стиль, вкус, комфорт?