Сбывшиеся сны печальной блондинки

— В общем ясно, — сказал он уже будничным тоном. — Досадных случайностей не будет, все учтено, остальное зависит от твоего возлюбленного стоматолога. План начнем реализовывать, когда все будет готово по медицинской части. Они ждут приезда анестезиолога из Москвы. Ладно, я должен идти. У Ханмурзаева встреча с Горюновым, который придумал слоган и гимн в честь Рафика, великого и ужасного!

А вскоре я узнала еще одну новость, вроде бы она меня и не касалась, но знать это было полезно. Мне стало немного лучше, и я спустилась к обеду в столовую. Муторно было совсем не выходить из спальни, хотелось увидеть человеческие лица, хотя бы даже орлов Ханмурзаева. Надо сказать, что парни почтительно шарахались от меня всегда, когда я спускалась вниз. Сегодня они еще и смотрели на меня как на привидение, наверное, слух о моей смертельной болезни уже распространился по дому. В сопровождении Ахмеда я вошла в столовую, Рафик поежился, увидев меня, — боялся заразы.

Но не только заразы боялся маленький Гитлер. Последнее время он вообще был странный: почти не выходил из дома, не подходил к окнам, если выезжал куда-то, то, кроме Ахмеда, его сопровождало плотное кольцо ребят в черном. Я не очень задумывалась о причинах такого поведения, у меня и без Рафика было много проблем.

Сегодня все разъяснилось. Разговор за столом шел о вещах, способствующих пищеварению: о трупах. Меня уже не стеснялись — я была своей, почти женой вождя! Правда, очень больной.

— На этот раз, — вещал Камиль уверенно, — на этот раз — точно он. Его нашли и убрали! Все правильно, он сорвал заказ, заграбастал денежки и смылся! Не знаю, кто заказчик, но это серьезный человек. Труп дико изувечен, его пытали. Там целой косточки нет, а лицо и пальцы не тронуты. Это специально, чтобы его опознали. Информация о том, как он погиб, просочится (уже просочилась!), и другим неповадно будет обижать заказчика.

Ханмурзаев просиял:

— Так ты уверен, что он не придет? — Рашидов кивнул, а Рафик наседал на него с претензиями: — Камиль, почему же ты меня не предупредил, чтобы я не лез туда во время сделки? Я же мог нарваться на неприятности!

— Ты не хотел слушать меня! Ты же теперь сам пророк! — И добавил мягко: — Кто еще о тебе позаботится так, как я? Рафик, это ведь не впервые! Вспомни, из чего я тебя вытаскивал!

Рафик кивал, соглашался, сокрушался о своей недальновидности. Сцена напоминала примирение супругов: один кается, другой мягко упрекает. Но Камиль под влиянием момента увлекся упреками и погорел на этом.

— Рафик, — убеждал он, — ты же умный! Зачем тебе эти извращения? Зачем ты придумал всю эту ерунду про спасение мира? Что за чушь? К чему это приведет? Начать с того, что всякую организацию надо официально зарегистрировать! Пойми, это не шутки и не клуб по интересам. Пока у нас все схвачено, но ты ведь армию создаешь, потом начнутся учения, а затем — в бой! И ты впереди, на белом коне! Дурь да и только!

Пока он говорил, лицо маленького Гитлера постепенно теряло добродушное выражение, он начал заводиться, а к концу речи серого кардинала он взорвался:

— Извращения? Ах ты, педик! — Камиль вздрогнул, он только сейчас понял, что перегнул палку. — Ты — гадкое грязное животное! Ты меня спасал? Сволочь! — он выскочил из-за стола, быстро подошел к Рашидову и взял его за грудки уже знакомым мне бешеным жестом. — А ты помнишь, как в своей моче валялся, когда пацаны тебя в кагайне лупили? Ты просто петух, да тебя бы убили, если бы не я! Ты жизнью мне обязан! Сытой, сладкой жизнью, жрешь в свое удовольствие, мальчики тебе жопу лижут! Так кто кому обязан?

Ханмурзаев рванул безвольного Камиля со стула, тот повалился на колени и только смотрел на Рафика без страха, а с болью и страданием любящего и мучимого любимым человека. Мне подумалось, что я разгадала тайну Камиля, он ее и не очень-то скрывал.

Сама сидела тише воды, ниже травы. Ханмурзаев в ярости оттолкнул Камиля, тот упал, но быстро вскочил на ноги и так же быстро вышел за дверь. Потом Рафик повернулся ко мне. Я опустила глаза и стала ждать удара. Как быстро человек превращается в забитое животное! Когда-то давно я думала, что скорее умру, чем позволю унижать себя, и ни за что не потерплю побоев. А вот, пожалуйста, сижу, сжавшись в комок, и только надеюсь, что не получу снова сотрясение мозга. Я чуть-чуть приподняла голову и увидела Рафика, стоявшего спиной ко мне у окна.

Он смотрел во двор, на своих орлов, его злоба постепенно растворялась, он все больше убеждался в своей правоте и непогрешимости. Камиль?.. Досадное недоразумение! Ах, если бы он не был таким умным, таким необходимым в любом деле! Ах, если бы можно было вывести его в круг, к орлам, поставить на колени, взять за жесткие короткие волосы, так, чтобы кожа натянулась на висках, и прострелить череп, выпустить эти мозги наружу, посмотреть, так ли они отличаются от мозгов всех остальных людей?! Уверен, что не слишком.