Счастье без имени

– Имя. У меня нет имени. Меня бесит, что меня называют пациенткой. Вы тоже никак ко мне не обращаетесь. Как будто я не существую. Но ведь я есть, правда? Назовите меня.

– Хм… – Иван задумался. – А есть имя, которое вам нравится? Может, у вас есть что-то на примете? Хотите быть Зоей или Снежаной?

– Я похожа на Снежану?

– Нет.

– Тогда придумайте другое имя. Когда я пытаюсь представить, как меня звали, у меня в голове такая каша из имён, я боюсь ошибиться и не угадать. Сделайте это вы. Вы же подарили мне второй шанс.

О, ну вот. Он так старался избежать этих разговоров о его геройстве.

– Хорошо. Так, дайте подумать. – Иван склонил голову набок и внимательно посмотрел на девушку. Сегодня она выглядела чуть лучше, но всё равно была бледна и измождена. Но её глаза… никогда он не видел таких больших и доверчивых глаз. Иван с трудом отвёл взгляд. – Вы знаете, я думаю, вам подошло бы имя… Имя…

Пауза затянулась.

– Ну же! Мне всё равно. Как хотите, так и назовите. Просто быстро скажите, и всё.

– Не давите. Это дело серьёзное. Знаете, как детям имена выбирают? Копаются все девять месяцев…

– А вы откуда знаете? У вас есть дети?

– Нет.

– А у меня нет девяти месяцев. Я хочу, чтобы меня звали по имени. Назовите меня!

– Ну хорошо, хорошо. – Иван прикрыл на миг веки, а когда открыл их, снова наткнулся на взгляд каре-зелёных глаз. Она смотрела на него с мольбой. Впавшие щёки и бледность лица вдруг отозвались строками из «Евгения Онегина», так любимого мамой – «Дика, печальна, молчалива, // Как лань лесная боязлива, // Она в семье своей родной // Казалась девочкой чужой». – Таня.

Ему казалось, что такие огромные глаза не могут быть ещё больше. Но он ошибался.

– Таня… Татьяна. – Девушка пробовала на вкус своё новое имя, и Иван испугался, что ей не понравилось. Может, она сочтёт, что это имя слишком простое. А может, её так и звали? Вдруг она вспомнит сейчас всё, что позабыла? И тогда можно будет связаться с роднёй, которая заберёт её домой? И с него спадёт груз ответственности, который он чувствует. – Мне нравится. – Она улыбнулась широко и искренне. Кажется, что камень упал именно с её плеч, а вовсе не с его.

– Хорошо. Значит, Таня. Приятно познакомиться, – он протянул ей руку. – Я Иван.

– Мне тоже очень приятно.

Улыбка озаряла её лицо, преображая, так что даже бледность и впалые щёки больше не портили его.

– У вас сегодня хорошее настроение, – заметил Иван.

– Да, но я думаю, что дело тут в лекарствах.

– Что говорит врач?

– Врач ничего толком не говорит. Я пробуду здесь ещё несколько дней. И даже не знаю, радоваться этому или огорчаться. Идти мне некуда, я не знаю, что со мной будет, когда меня отпустят. Куда я пойду? Ни денег, ни дома, ни паспорта. Имя и то вымышленное.

Кажется, с выводами о хорошем настроении он поторопился, и, желая приободрить, Иван сказал:

– Я не знаю, что с вами случилось в прошлой жизни, до падения. Но, может, это какой-то знак свыше?

– Вы правда в это верите?

Он уже собирался соврать, но не смог этого сделать, глядя ей в лицо.

– Нет, если честно.

– Вот и я не верю. Не понимаю, что со мной случилось? Зачем я вообще пошла на тот пирс? Я была одна? Или меня кто-то сбросил и убежал? – Иван торопливо замотал головой, ещё не хватало, чтобы у девушки… то есть Тани развилась паранойя. – Почему посреди ночи я гуляла на пирсе? И почему меня никто не ищет? Вы говорили, что меня будут искать. Но всем, кажется, плевать. У меня не было семьи? – Она опустила взгляд на руку и, нахмурившись, потрогала безымянный палец правой руки. – Я была замужем? Нет? Ох… – Таня откинула голову на подушку.

– Послушайте, не надо себя мучить, память вернётся. Давайте я вам лучше чаю принесу?

– Давайте. Спасибо.

Он вышел из палаты, а когда вернулся, то казалось, что говорить больше не о чем, и они молча пили чай из пластиковых стаканчиков. Она задумчиво жевала шоколадную конфету, а потом сказала:

– Интересно, какие конфеты были моими любимыми раньше? А может, я вообще их не ела? Вдруг у меня аллергия на шоколад? Или мне нельзя?

Иван пожал плечами и ответил на первый вопрос, считая его наиболее безопасным:

– Мне кажется, что если конфета вам понравилась, то вы можете назвать её своей любимой.

– Да, наверное. Спасибо.

Она замолчала, внимательно глядя на него, и Иван задумался, относилось ли это «спасибо» к спасению, к конфетам или к его разрешению выбирать любимый вкус.

– Кхм… мне надо идти. Если хотите, я зайду завтра.

– Да, пожалуйста. Мне ужасно скучно…

– Хорошо. Тогда до завтра.

Иван вышел из палаты, ругая себя. Ну зачем он ввязывается всё глубже? Он спас её, теперь она сама по себе, а он может вернуться к своей привычной жизни. Но почему-то он не мог этого сделать. Его волновало, что она потеряла память, и что и правда никому до неё нет никакого дела.

– Иван Сергеевич?

– Да?

В коридоре его остановил Алексей Владимирович.

– Очень хорошо, что вы пришли. Я хотел с вами поговорить. Пройдёмте.

Врач завёл Ивана в пустую ординаторскую и предложил присесть на стул возле стола рядом с окном.