Счастье для дурочки

Улыбка сползла с его лица. Оно стало хмурым, как-то заострилось, а монитор показал резкое повышение давления и сердцебиения. Алина испуганно уставилась на прибор. На звук заглянул один из докторов и, взглянув на показатели, а потом на Сергея и Алину, осуждающе покачал головой.

— Молодые люди! Придержите свои эмоции…

Алина кивнула и, поднеся руку мужа к своим губам, поцеловала.

— Ты не рад?

— Лина. Прости, что так получилось. Ведь этого не должно было случиться.

— Сережка, но я рада этому.

— Нет. Ты не понимаешь! Так нельзя! Во-первых, прости, тебе не 20 лет и даже не 35. Я не хочу подвергать твоё здоровье опасности. В нашем возрасте это уже опасно. И потом, сама пойми — я столько лет лечусь… Во мне столько лекарств, известных и экспериментальных… не будет здорового ребенка.

Алина заплакала.

— Но ведь он твой и мой… наш…

Сергей потянул Алинину руку к своим губам, поцеловал очень нежно, осторожно. Губы его были горячими и сухими, но такими родными.

— Я ухожу. Ты взрослая девочка и сама понимаешь, что с этим нужно делать. Сейчас есть столько щадящих способов. Теперь я переживаю, что заставляю тебя пройти ещё и через этот ужас…

Алина отрицательно покачала головой.

— Я очень сильно хотела, чтобы он у нас был… И моя мечта сбылась!

— Глупая моя девочка, — прошептал он. — Приляг лучше рядом со мной, как всегда. И обними. Уходя навсегда, хочу чувствовать, что ты со мной была до последнего.

Алина прилегла на кровать, обняла мужа и, как всегда ложась спать, прижалась к нему.

— Как я буду без тебя? Я ведь даже спать теперь не смогу…

— Сможешь! Ты будешь ложиться и понимать, что я здесь, рядом с тобой и по-прежнему люблю тебя сильнее собственной жизни. А потом рядом с тобой появится другой мужчина. Который будет тебя любить не меньше, чем я. И я буду смотреть на вас и радоваться, что он тебя любит, а ты счастлива. А вы будете меня помнить, говорить обо мне, и, значит, я буду с вами…

— Нет. Я больше никогда и никого не смогу полюбить так как тебя.

— Сможешь. Обещай мне это! Я не просто так думаю, я знаю. Когда ты находишься на пороге перехода, многое воспринимается по-другому. Поэтому я хочу, чтобы ты не затягивала и вышла замуж за того, кто тебя любит так же, как и я. Он сделает тебя счастливой, обещаю.

— Но ты же меня ни с кем не хотел делить?

— Я и сейчас не хочу, но и не хочу оставлять тебя в этой жизни одну. Поэтому к тебе придет твоя новая любовь.

Он подтянул её голову к себе и поцеловал.

— Ты такая вкусная… потому что любимая. Я там тебе ещё небольшое письмо написал… его тебе принесут попозже… и цветы будут приносить от меня… на день рождения и на день нашей свадьбы. Не возражаешь?

— Нет. Останься со мной, я прошу. Я очень люблю тебя.

— И я очень тебя люблю. Поцелуй меня, пожалуйста, как ты умеешь.

Алина принялась осыпать мужа поцелуями, а потом, успокоившись, поцеловала его просто, с любовью.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Спасибо, любимая. Благодарю за каждую секунду, что ты рядом со мной. Всё! Я устал… я очень устал… Ты не волнуйся. Кирилл всё сделает сам, как надо. Я с ним всё обговорил. Я поеду к родителям. А ты сейчас ложись поудобнее. Закрой свои красивые глазки и полежи спокойно. Помни: я не жалею ни о чем и всегда буду любить тебя…

Алина закрыла глаза. Несмотря на трагичность всей ситуации, она понимала, что ничего изменить нельзя. Но когда рука Сергея, обнимающая Алину, вдруг ослабла, а монитор захлебнулся своей цифровой и звуковой реакцией на уход её мужа, всё же оказалась к этому не готова и забилась в истерике.

Тут же двери открылись, забегали врачи, медсестры, какие-то люди… Кто-то удостоверялся в смерти Сергея, кто-то снимал с него капельницу, кто-то пытался успокоить Алину. Вскоре, перебрасываясь между собой своими медицинскими терминами, врачи ушли заполнять какие-то бумаги. Лида, по лицу которой тоже текли слезы, в очередной раз попыталась сунуть Алине успокоительное, но та снова оттолкнула остро пахнущее лекарство от себя. Тогда медсестра выпила его сама, а затем, подойдя к управляющему, что-то тихо ему сказала. Тот кивнул и, покосившись на убитую горем женщину, достал телефон, набрал номер и принялся что-то тихо и быстро кому-то говорить.

Алина лежала на кровати, по-прежнему обнимая то, что осталось от любимого мужчины. В комнату время от времени также заходили и уходили какие-то люди. Они что-то говорили, но Алина их не видела и не слышала. Перед её глазами мелькали воспоминания дней, прожитых с тем, кого она любила, с тем, кто был для неё счастьем, с тем, кто так любил её и берег до последней минуты. Она вспоминала и плакала, плакала и вспоминала. Она смотрела на всех пустым, ничего не понимающим взглядом. И если кто-то пытался дотронуться до Сергея, принималась истошно кричать и цепляться за тело мужа. В этот момент она напоминала большую дикую кошку, загнанную в угол.

В одну из таких минут её взгляд наткнулся на мужчину, стоявшего на коленях перед кроватью со стороны Сергея. По всей видимости, он что-то говорил, так как у него шевелились губы, но никаких слов Алина не слышала.