Счастье для Хулигана

— Кто ей речь писал? — шуршу, наклонившись к Северову.

— Все понемногу. Те, кто в курсе наших приключений.

— Божечки…

— Крепись, Дикарка. Я сам не знаю, чего там настрочили.

— … разлука на годы и неожиданная встреча…

— Надеюсь, следующую часть писала не Настя, а то она в курсе, чем эта встреча кончилась.

— Пузожителями. — с приглушённым смехом заявляет Гора.

Прикрываю рот ладонью, чтобы не заржать в голос.

— Вас не смогло разлучить время и расстояние. Вас не разлучила смерть. Вас связала красная нить судьбы. А что сотворено вселенной, то не разорвёт ни один человек.

Большую часть её речи я слышу будто сквозь толщу воды. Так сердце громыхает, что уши закладывает. Да и вижу только любимые проклятые бирюзовые глаза, которые когда-то считала странными, а сейчас не представляю без них свою жизнь.

— Северов Егор Константинович, согласны ли вы взять в жёны Дикую Диану Викторовну?

— Согласен. — уверенно кивает жених, не отрывая от меня взгляда.

— Дикая Диана Викторовна, согласны ли вы взять в мужья Северова Егора Константиновича?

— Согласна. — таким тихим шорохом отбиваю, что сама себя не слышу. С трудом сглатываю ком в горле и уже громче заверяю. — Согласна. Конечно же, согласна! — выкрикиваю, ощущая, как слёзы ползут по щекам.

Когда Егор надевает мне на палец обручальное кольцо, мои руки дрожат, но он абсолютно спокоен. Без сомнений натягивает украшение. Я же только с третьей попытки могу выполнить поставленную задачу.

— Объявляю вас мужем и женой! — громко и торжественно восклицает женщина. Толпа взрывается криками, аплодисментами и свистом. Я смеюсь и плачу. Плачу и смеюсь. — Поцелуй уже жену, пока она слезами всё не залила. — подшучивая, подталкивает она.

Егор притягивает меня к себе, сам шагнув навстречу. Обнимает так крепко, что кости хрустят. Обжигает срывающимся дыханием губы, чтобы следом спалить их страстным поцелуем. Приподнимаюсь на носочках, обернув руками его шею. Сама ныряю языком к нему рот.

— Семнадцать… Восемнадцать…

Он всасывает его глубже. Ласкает своим.

— Двадцать девять… Тридцать…

Зарываюсь пальцами ему в волосы.

— Сорок три… Сорок четыре…

Прижимаюсь изо всех сил, подчиняясь безмолвному требованию его губ.

— Шестьдесят четыре… Шестьдесят пять…

— До ста?

— До тысячи!

Дышу им. Живу им. Люблю его. Схожу с ума от счастья, на которое уже и не надеялась. Таю в его объятиях. Сгораю от жара мужского тела. Собственная кожа пылает.

— Сто! — в один голос орут все, будто ставят точку.

Муж отрывается от меня, но я тянусь следом.

— Мне мало. — шелещу, прикусив нижнюю губу.

— Мне тоже. Но надо немного потерпеть, Ди.

Даже повернуться не успеваю, как влетаю в грудь брата.

— Поздравляю! — кричит Макс.

Потом так же неожиданно попадаю в руки Ника. Обнимает мама, папа, Андрей с Тимой, а дальше я уже не понимаю, кто и где.

— Я же говорила, что вы справитесь. — бомбит Настя, подлетая к нам.

— А я в этом и не сомневался. — вот его объятия для меня самые желанные.

Не переставая, как дурочка, улыбаться, кладу голову на крепкое плечо мужа, обернув руки вокруг талии.

— Я ради этого дня чуть с жизнью не распрощался, а даже дружеского поцелуя не заслужил? — вырывается из толпы Дима.

Бросаюсь к нему на шею и целую в щёку.

— И больше от моей жены ты ничего не дождёшься. — на серьёзе предупреждает Северов.

Они скрещивают взгляды. Встаю между ними, стараясь предотвратить драку.

— Кто тебе это сказал? — сталью режет Самойлов.

Гул постепенно стихает, все взгляды общаются на разворачивающуюся драму.

— Егор, не надо. Не сейчас.

— Отойди, Диана.

— Нет.

— Он прав. Лучше отойди.

Едва заорать собираюсь, как эти два гада начинают ржать. Дима жмёт руку Егору. А потом и меня, как тряпичную куклу обнимает.

— Поздравляю, Дикая. Или теперь ты Северова?

— Что скажешь, Ди? — вопрошает муж, вопросительно подняв бровь.

Перед тем, как ответить, со всей дури прикладываю его кулаком в грудь.

— Идиот. — буркаю и ныряю ему под руку. — Конечно же, Северова!

— Хорошо, что ты его выбрала. Я бы не потерпел жену, которая меня бьёт. — подкалывает Дима.

Большинство собравшихся поддерживает его дружным гоготом.

— Я тебя и так изобью. — толкаю уверенно, пригрозив ему кулаком.

Лейтенант выставляет перед собой ладонь, второй прикрывая место ранения.

— Только не бей, Северова. А ты, Северов, держи свою жену в руках, а то дай ей волю, искалечит кого-нибудь.

— Думаю, только тебя. — ржёт Егор, снова прибивая меня вплотную и целуя.

Снегопад усиливается. На улице начинает темнеть. Но в просторном зале гостиницы тепло и уютно. Никаких лишних украшений, кроме серебристых шаров и ленточек на скатертях, нет. Круглые столы, рассчитанные на шесть персон, ломятся от еды. Я позволяю себе один бокал шампанского, пока гости медленно опустошают бутылки и тарелки. Мы с мужем сидим за отдельным столом. Пальцы сплетены, а глаза сияют. Смех, шутки и тосты не стихают. Поднимается папа.