Счастье для Хулигана

— А этот сорванец, — представляет пацанёнка брат, — наш старший сын — Мирон. Мирон, помнишь тётю Диану?

— Блин, Андрей, какая из меня тётя? — выталкиваю со смешком. — Просто Диана. Но ты, наверное, меня совсем не помнишь. Мы виделись, когда твои мама и папа женились.

Присаживаюсь перед серьёзным племянником на корточки. Он внимательно всматривается в моё лицо, хмуря брови, а следом расплывается в улыбке.

— Мы с тобой съели фигурку с торта. — заявляет довольно.

Я краснею от обличающего факта. Я тогда не знала, как с ним подружиться, поэтому решила использовать единственную тактику, тогда казавшуюся верной — заговор. Стащила со свадебного торта пару шоколадных сердечек и предложила Мирону сделать то же самое.

— Так вот, кто, оказывается, испортил мой торт. — смеётся Кристина. — Ты за это поплатишься.

Принимается щекотать визжащего сына до тех пор, пока младший не приковывает всё внимание к себе, начиная плакать. Андрей тут же бросается к нему и морщит нос, подхватив на руки годовалого Пашку.

— Кажется, кому-то пора менять памперс. Располагайтесь пока, я скоро вернусь.

— Чай? Может, торт? — вкрадчиво спрашивает Крис, толкая меня плечом.

— Ну, прости. — выпаливаю, с трудом сдерживая смех. — Можешь потом с нашего торта съесть все украшения.

— О-о-о. — тянет она, становясь похожей на хитрую лису. — Не сомневайся в этом. Я съем их все.

— Она мне нравится. — информирует Северов, присаживаясь в кресло и притягивая меня к себе на колени.

Оборачиваю руками шею и прикладываюсь щека к щеке.

— Мне тоже. Она классная. Когда-нибудь расскажу тебе их историю.

— Я бы с удовольствием послушал другую историю.

— Какую? — отстраняюсь, чтобы заглянуть в бирюзу его глаз.

— Почему я был не в курсе, что собираюсь жениться на воришке? — вопрошает громко, вынуждая всех поддержать его вопрос дружным смехом.

Свадьбу мы решили отложить на неопределённый срок. Возможно, даже после рождения дочек поженимся. Сейчас не до этого, а с пузом я замуж выходить не хочу.

Празднование дня рождения брата планируется за городом. Мы должны были отправиться сразу туда, но приехали рано утром. Впервые я выезжаю за рулём за город. Поначалу меня не слабо так трусит, но уже через несколько минут стрелка спидометра показывает дозволенные сто десять километров. Я от всей души смеюсь, проносясь мимо родных лесов Карелии и знакомых мест. Настолько знакомых, что когда прибываем на место, сердце вскачь срывается.

— Помнишь, да? — вкрадчиво вбивает шёпотом в ушную раковину Северов.

— Что вон в том домике я впервые сковала тебя наручниками? — отбиваю, указывая пальцем на небольшой коттедж.

Я замолкаю, уносимая воспоминаниями в тот далёкий день, когда рассказала любимому свою историю, преодолевала страх перед водой, сделала первый минет, и как он признался мне в любви. Новая волна влаги застилает взгляд. Гора прижимает к груди. Не знаю почему, но его объятия всегда помогают успокоиться. Лёгкие поглаживания не дают снова разреветься.

— Символично, да? — двусмысленно выбивает он. — Здесь всё началось. И начнётся снова.

— В смысле? — его улыбка загадочная, глаза мечтательные, дыхание рваное. — Что ты имеешь ввиду, Егор? — бубню, дёргая молнию на его куртке, чтобы спрятать открытое горло.

Режим заботливой мамочки включён. Впрочем, и папочка не отстаёт. Собирает в ладонях мои прохладные пальцы и растирает, согревая. Вот только, падла, пояснений не даёт. Продолжить допрос мне мешает Кристина.

— Диана, мне твоя помощь нужна. — кричит из дверей дома, маша рукой в призывном жесте.

— Иди, Ди. А я пока узнаю у твоих, не нужна ли моя помощь. — подмигивает игриво и так же целует.

Мы всего неделю назад вернулись на секс-дистанцию и ведём себя едва ли не хуже, чем после трёхлетней разлуки. Трахаемся всегда и везде, но без привычной спешки и дикости. Чтобы не навредить малышкам, приходится делать это медленно и осторожно, но максимально часто. Мои гормоны сходят с ума до такой степени, что секс мне даже снится. Бывает так, что я бужу Гору среди ночи, чтобы заняться им. А по утрам теперь вместо будильника у меня его язык между ног. Это, как он сам заявляет, месть за ту пробудку с наручниками. Но мне нравится такое пробуждение. Как и Егору, если мне удаётся проснуться раньше него. Вчера я вообще оседлала его. Он так крепко спал, что проснулся, только когда я уже начала скакать на его члене.

Вхожу в коттедж. Жена брата тут же подхватывает меня под локоть и тащит в комнату.

— Где твоё платье? — сечёт она.

Я теряюсь. Непонимающе развожу руками.

— Какое платье? — спрашиваю потеряно. — Не думала, что в ноябре на природе надо ходить в платье.

— Ещё как надо! — горячо заявляет она, тряхнув волнистыми волосами. Её щёки загораются румянцем. — У нас дресскод.

— Соррян, но я в него не вписываюсь. Меня ни о чём не предупреждали. — обрубаю раздражённо.

В груди уже всё клокочет. Как любит шутить Северов, я из без того от биполярного расстройства страдаю, а во время беременности меня из крайности в крайность бросает. Секунду назад я стояла в растерянности, а сейчас откровенно злюсь. Да что там злюсь? Я в бешенстве.