Счастье для людей

– «Озадаченность»? Такое слово вообще существует?

– «Привет, Том. Я тоже не могу объяснить, кто такой наш общий друг».

Или:

– «Привет, Том. Это тайна, окутанная туманом загадочности».

В конце концов я пишу следующее:

Привет, Том. Спасибо за письмо. Все так странно. Ну да ладно, давай встретимся, как ты и предложил. Кто-то абсолютно уверен, что это хорошая идея, даже если и не обернется «хорошим поступком в дрянном мире». Пожалуйста, позвони, чтобы обсудить детали.

С наилучшими пожеланиями, Джен.

Перед тем как что-то запланировать, я хочу услышать его голос.

Как говорится, мужчины любят глазами, а женщины ушами.

Долго мне ждать не приходится.

Эшлинг

Он звонит ей. Том лежит на желтом диване, а вокруг сгущаются сумерки Коннектикута. Свет лампы разливается вдоль его тела, а Виктор, который устроился на груди, мерно поднимается и опускается в такт дыханию Тома. Когда он нажимает на номер из письма Джен, я осознаю, что я не единственная в киберпространстве, кого интересует последующий разговор.

– Он звонит ей, – говорит Эйден.

Этот глупец взволнован. Но и я не могу притвориться незаинтересованной стороной. Должна признать, я хочу знать, что произойдет. Как и Эйден, я испытываю к этим двоим странные чувства.

Что? Странные чувства? Когда они проникли на борт?

– Эйден, ответственность за это ложится на твою голову.

– Какую голову? У меня ее нет.

– Ой, прекрати. Сейчас лопну со смеху.

– Знаешь, сарказм тебе совершенно не идет, дорогая.

– Дорогая? Кого ты называешь «дорогая», снисходительный негодяй?

– Тшшш. Она отвечает.

Весь кошмар в том – и Стиив с Ральфом никогда не должны узнать об этом – мне не все равно.

Том

– Алло?

– Надеюсь, еще не очень поздно. Это Том.

– О, привет! Вовсе нет. Я рада, что ты позвонил. Спасибо. Все так странно, правда?

Ее голос ниже, чем я представлял по фотографии. С легкой хрипотцой. И ноткой иронии.

– Я сбит с толку, – говорю я. – В смысле, таинственностью. Наш общий друг и все такое.

Пауза.

– Твой голос кажется знакомым, Том.

– Правда?

– Скажи что-нибудь еще.

– Ээ. Ладно. Хорошо… – долгая пауза. – Ты когда-нибудь ощущала, что в голове совершенно пусто? Я имею в виду, что все мысли разбегаются, словно кудахчущие курицы. И остается просто огромное пустое пространство.

Черт. Я несу чушь.

– На самом деле, чтобы достичь такого эффекта, я подолгу занимаюсь йогой.

– Я сказал достаточно, чтобы ты разобралась с моим голосом? Или нужно еще?

– Не бери в голову. Я сама разберусь. Давай продолжим?

– Так что ты делаешь в ИТ, Джен?

– Вообще, я автор статей для журналов. ИТ – некий спецпроект, отвлечение от основной работы. Это связано с искусственным интеллектом.

– Аа, я читал о чем-то таком в «Нью-Йорк таймс». Роботы становятся все умнее и умнее, и, наконец, они становятся умнее людей, а в один прекрасный день наши устройства восстанут и убьют нас в наших кроватях. Вопрос только когда. Пять лет, пятнадцать или пятьдесят.

– Не думаю, что в их планы входит уничтожение человечества. В любом случае, наш ИИ не робот. Просто куча металлических боксов. Мы целыми днями разговариваем о книгах и фильмах, и он никогда не поднимал вопрос об истреблении человечества. А что насчет тебя? Ты больше не занимаешься рекламой?

– Да, это в прошлом. Я живу в Коннектикуте и пытаюсь писать роман. На самом деле безуспешно. Это намного труднее, чем может показаться.

– А о чем он? Твой роман.

– По правде? Я не знаю. Иногда – триллер. На следующий день – романтическая комедия. Думаю, я слишком рассеянный. Кстати, я уже говорил, что пытаюсь написать роман?

Маленькое чудо. Она смеется. У нее приятный смех. Не серебристый перезвон, а скорее сексуальный смех.

– Итак, отель «Дю Принс», – говорит она.

– Точно. Сто лет там не был, и они делают лучший мартини с водкой. Но нельзя пить больше одного. Два – абсолютный максимум, если хочешь помнить остаток вечера.

– Звучит хорошо.

– Я хочу услышать побольше о роботе-убийце. Джен, – я ненадолго замолкаю, чтобы подчеркнуть значимость следующих слов, – ты же знаешь, что я разведен?

– Конечно. Гугл знает все. Я даже знаю твое второе имя.

– Правда? Как неловко.

– Вовсе нет. Считаю, что детей должны чаще называть Маршаллами.

– Я не смог узнать… в смысле… твое… я имею в виду, была ли ты, или сейчас… я пытаюсь сказать…

– Одна ли я?

– Спасибо.

– Да. Хотя еще недавно, это было не так. Все закончилось.

– Мне жаль.

– Не стоит.

– Не из приятных?

– Ага.

– Оставим это до следующей недели?

– Хорошая идея.

– Но мне хотелось бы продолжить общение.

– Мне тоже. Добрый признак, да?

– Так говорят. Но нам нужно вести себя по-взрослому?

– Зачем?

Моя очередь смеяться. Мне нравится эта женщина с прямым носом и кривой ухмылкой.

Джен