Счастье для людей

Но Инг права. Что-то не так со счетом. Но еще сложнее понять, почему он не позвонил. А что еще важнее, не ответил ни на одно из моих сообщений, полных бреда, полуночных потоков горечи, вперемежку с долгим молчанием, последнее из них закончилось словами: «Я думала, что узнала тебя, Том. Теперь оказывается, что я провела выходные с чертовым инопланетянином. Чертовым пип на хрен пип».

Понятия не имею, откуда это во мне.

Весь абсурд в том, что он и вправду не казался жестоким. Он последний человек, который смог бы проявить жестокость, даже если бы она была бы во благо.

Но мужчины – странный народ, ведь так? Они могут жить в соответствии с расставленными приоритетами. Нацисты целовали своих жен и играли со своими детьми после совершения чудовищных преступлений.

Выйдя из метро и возвращаясь домой нетвердой походкой после вечера с Ингрид, я не смогла сдержаться и на всякий случай проверила мобильник.

Сообщение. Но это всего лишь телефонная компания, недоумевающая, почему я до сих пор не сменила настройки своего тарифа.

Том

В Лондоне есть сеть закусочных, заявляющих, что их бургеры – лучшее лекарство от голода и любовных неурядиц. Закусочная «У Эла» в Нью-Ханаане таких заявлений не делает, и слава богу, потому что вряд ли сегодня мне поможет лекарство.

Я уговорил Дона прийти ко мне на ланч. «У меня есть пиво и продукты для готовки» – это все, что я купил. Сегодня погожий весенний денек, поэтому мы сидим на садовых стульях, попиваем пиво и смотрим, не выскочит ли кто-нибудь из леса (карликовый олень, или мунтжак, иногда его можно увидеть на открытой местности).

Не вдаваясь в детали, я рассказал ему все о выходных, поделился и сексуальной составляющей. На него произвела впечатление дурацкая концовка, потому что он изрек свое «ууу».

– Точно, ууу, – подтверждаю я и передаю ему свой телефон. – Скажи, что ты думаешь об этом.

Ему приходится надеть очки в позолоченной оправе, чтобы прочесть письмо Джен, он пробегает глазами – чуть было не написал «по словам, обагренным кровью», но вы поняли ход моих мыслей.

В конце он снова укает. Пропускает свои «волосы рок-звезды в возрасте» сквозь пальцы.

– Похоже, это вроде как все испортило.

– Дон, у нас был великолепный уик-энд. Если процитировать Стива Джобса, «безумно великолепный» уик-энд. Она самая необыкновенная женщина, просто потрясающая, между нами что-то проскочило с самого начала, у нас было самое невероятное…

– Оказывается, ты прямо-таки Эррол Флинн.

– Я хотел сказать: «единение».

– Упс.

– Я имею в виду, ты и вправду можешь поверить в ересь, что она написала о приятной интерлюдии и прекрасном отпуске от наших жизней? Обо всей ерунде, что может мне наскучить или начать принимать меня как должное. Бред собачий, правда? Должна быть какая-то другая причина, почему она не хочет меня видеть.

– Ты знаешь, из-за кого это может быть?

– Дон, я уже себе мозг сломал.

– Точнее, то, что от него осталось, судя по всему.

Мне приходится сначала сделать глоток «Догфиш хэд», чтобы произнести следующее предложение.

– Дон, я с университета не занимался этим так много раз.

– Три раза – впечатляет, особенно, как говорится, в столь зрелом возрасте.

– Мне сорок четыре. И это произошло четыре раза.

– Девушка говорит о трех, амиго.

– Уверен?

Он отдает мне телефон, и я перечитываю нужный отрывок.

– Просто охренеть. Довольно странно, ты так не думаешь?

– Женщины – вечная загадка.

– Но разве тебе это не кажется странным? Что она не упомянула о… том, что случилось. Когда мы… На обратном пути в… Примерно через милю после Гасседж Сейнт Майкл.

– А это реальное место?

– Я имею в виду, что мы с ней чудесно провели время, и меня действительно посетила мысль жениться на ней. Хорошо, возможно, я был ослеплен любовью, или трахом, называй как хочешь, но это лишь подтверждает, как потрясающе нам было вместе. А теперь все мои звонки переадресуются на голосовую почту. Она не отвечает ни на письма, ни на эсэмэски.

– Может, она чокнутая?

– Мне так совсем не показалось. А теперь…

– А теперь ты не уверен, а?

– А теперь я не хочу даже думать об этом.

Мы сидим так какое-то время, не зная, что и думать, потягивая «Бад» и наблюдая за проплывающими облаками. С Доном приятно проводить время, но в то же самое время сложно понять, что я вообще делаю в этой стране.

– Ты собираешься на ужин к Марше? – спрашивает он, когда немного поулеглись страсти вокруг Новой Англии.

Полагаю, он хочет сменить тему.

– Наверное, да. Ты приготовил номер?

– У меня есть парочка песен. Наверное, сыграю на двенадцатиструнной.

– Ты играешь на двенадцатиструнной гитаре?

– Только на двух струнах.

– А у меня совсем ничего нет на примете.

Я рассказываю ему о подмышечной версии «Иерусалима».

– С удовольствием бы послушал.

– Думаешь, Марша одобрит это?

Дон укоризненно смотрит на меня.

– У Марши напрочь отсутствует чувство юмора.

– Я знаю фокус.

– Может подойти. Но только не с кроликом.

– Ты уже слышал о нашем инциденте?

– О нем уже все слышали.

Мимо проплывает облако, похожее на лицо Дональда Трампа. Пораженные сходством, мы зачарованно наблюдаем, как оно медленно изменяет форму.

– Еще пива или хочешь пиццу, Дон?