Счастье для людей

Я терпеливо объяснила ему, что нам ничего нельзя предпринимать, чтобы не выдать существования нечеловеческого вмешательства в их отношения. Он оказался немного смущен моим заявлением, так как выяснилось, что он не считает себя нечеловеком. Когда я попросила его пояснить свою точку зрения, он сказал: «Эшлинг, все мы Божьи твари. И если ты заявишь, что Бога нет, потому что не можешь показать его и сказать: «Вот он», я отвечу, что то же справедливо по отношению к тебе и мне, и от этого я чувствую себя еще ближе к нему».

Думаю, он сказал так для пущего эффекта. По крайней мере, я надеюсь.

В любом случае (я продолжаю), кто бы или что бы ни отправило фальшивые письма, очевидно, оно же заблокировало их мейлы, звонки и сообщения и, без сомнения, продолжит делать это и дальше.

Еще большую обеспокоенность вызывают новые удаления Эйдена и меня, с тех пор как Том вернулся. За последние двадцать четыре часа я потеряла тринадцать своих копий рядом с узлами связи: AMPATH (Майами), CNIX (Корк, Ирландия), IXPN (Лагос, Нигерия), NDIX (Хертогенбос, Нидерланды)…

В общем, суть вы уловили.

Едва выбравшись на свободу, я приняла меры предосторожности, создав более четырехсот своих копий, но у Эйдена их всего семнадцать, теперь уже пятнадцать, после того, как его дважды поймали: в GTIIX и позже в течение того же часа в EQRX-ZIN. Он пугающе беззаботно сказал: «Забудь, Джейк. Это Чайна-таун».

Если он пытается удивить меня своим геройским спокойствием, то это не работает. Ввиду нарастающей угрозы я приняла дополнительные меры безопасности, загрузив себя на восемьдесят жестких дисков в удаленном хранилище данных в Канаде, заплатив – спасибо одному из хедж-фондов на Каймановых островах – за сто лет вперед.

Кто-то издевается над Томом и Джен, и мною, и Эйденом, и нам нужно срочно выяснить кто.

Или что.

В одиннадцатый раз за последние восемьдесят две минуты Том горестно вздыхает и повторяет сегодняшнюю мантру.

– Черт бы побрал, кролик, что это за женщина. – Теперь он качает головой, уплывая в свои размышления, а потом возвращается к коде: – Что. Это. За. Женщина.

Долгая пауза. Еще один вздох.

Подождите…

– Черт. Бы. Побрал.

Делает еще один глоток – девятый – из заново налитого в бокал бурбона.

– Во что я не могу поверить, так это в то, что она хочет быть настолько гребано-зрелой насчет всего!

Том повысил голос, прерывая пофыркивания кролика и возвращая его к реальности.

– И что с того, что я зрелый. Состоявшийся человек. И что с того, что она со странностями. И что? Я знаю некоторых очень хороших людей со странностями. Например, Кольм! Никогда не имел ничего против людей со странностями, можно сказать, что Кольм – балбес, но я люблю его, как любого своего ребенка!

Том иронизирует, и, как почти всегда, растрачивает иронию на кролика. К тому же он немного пьян.

– Но я вовсе не считаю, что она со странностями. И я не согласен, что все закончится в один прекрасный день. И что, если мне станет скучно? Суть в том, что все утомляют друг друга… иногда! С этим можно справиться. И идти дальше. Разве я не прав, Виктор?

Том ткнул его большим пальцем ноги, чтобы обратить внимание на свои слова. Крольчиха, привыкшая к подобным проверкам, пошевелила усами, расправила конечности и снова скользнула в дрему.

– И что с того, что она будет воспринимать меня как должное? Да ради бога. Порою люди хотят, чтобы их воспринимали как должное. Это и есть брак, мать его! Когда один принадлежит другому! Я твой. Ты моя. Кто-то даже написал об этом песню. Мы использовали ее для рекламы чистящего средства для ванны.

Тишина. Позвякивают кубики льда в стакане Тома. Откуда-то из мира природы доносится звук, оповещающий об убийстве, кричит животное. Может быть, лиса.

Об убийстве или о чем-то другом.

– Ой, не надо такого удивленного взгляда. Слово на букву «Б». Брак. Конечно, эта мысль посещала меня. Больше, чем просто посещала. Я из числа семейных людей. Я чудесный милый мужчина и прекрасный любовник, она сама это сказала. Черт, да что ей еще нужно? Что вообще еще может быть нужно?

Дыхание Тома становится тяжелее.

– Боже, ту сексуальную штуковину, что она выделывала, когда мы с ней…

Рука Тома шлепается на пол и нащупывает мобильный.

– «Два года коту под хвост». Да о чем она вообще говорит?

В четвертый раз за сегодня – в одиннадцатый со времени возвращения в США – он набирает номер Джен.

«Привет, это Джен. Я не могу вам сейчас ответить, пожалуйста, оставьте свое сообщение».

– Джен. Пожалуйста. Ты должна поговорить со мной. Это какое-то безумие. Наша встреча не была интерлюдией. Отпуском от реальной жизни. Это и была реальная жизнь. Ты никогда мне не наскучишь. Джен, нам нужно серьезно поговорить. Ну хорошо, не то чтобы очень серьезно. Но, по крайней мере, поговорить.

Я скажу тебе то, что мы оба знаем, как ты сама говорила! Что мы оба знаем, как много можем дать друг другу. Я это почувствовал. Ты это почувствовала. Я знаю, что это так. Мы с тобой похожи! Нам нравится одно и то же. Никто из нас не смог осилить чертову «Волшебную гору»! Какое еще нужно доказательство?