Счастье для людей

В конце концов я все-таки смотрю в глаза парню из рыбного отдела – еще вдалеке мельком вижу зеленую куртку, – остаток дня я вспоминаю лицо Ральфа в разных ракурсах. Некоторые из них сексуальные и немного байроновские, другие – ботанические, особенно один, когда он сидел за кухонным столом с крошками тоста вокруг рта, что, похоже, символизирует всю нелепость идеи о нас с Ральфом вместе.

Но пока я думаю о нем, я не думаю о Томе.

В семь часов, как мы и договорились, он вернулся за мной на такси. И вот что: он нарядился! Этим я хочу сказать, что на нем брюки вместо джинсов – кто знал, что их еще делают со стрелками? – и белая рубашка с воротником. Я тоже немного постаралась. Платье от Valentino вернулось из незаслуженной отставки, я надела туфли на каблуках и шагнула в облаке аромата «Черная орхидея». У него немного расширяются глаза, когда я открываю дверь – дословно он произнес: «Обалдеть», – и вскоре мы катимся по Лондону в новеньком сияющем «Мерседесе».

Немного неловко, что он хочет держаться за руки – но, в конце концов, почему бы и нет? – хотя я не дала гладить ему большим пальцем свои костяшки.

Оказалось, что мы едем к «Лондонскому глазу», куда Ральф купил билеты на проход вне очереди. Немного банально, но вскоре мы уже чудесным образом поднимаемся над рекой в стеклянной кабине с группой испанских и итальянских туристов.

– Кажется, в той стороне Милл Хилл, – говорит Ральф.

Думаю, я знаю, что последует дальше.

– Там живут мои родители. Мама хотела бы с тобой познакомиться.

– Ральф. Возможно. Я не говорю, что точно поеду.

Кажется, это уже стало для меня правилом в последние дни. Ральф говорит, что ему и этого достаточно.

После «полета», как нелепо называют поездку на колесе обозрения, Ральф объявляет, что заказал столик для ужина в ресторане на крыше отеля «Хилтон».

Я не могу сдержаться:

– Зачем? – требую я ответа. – Зачем там?

– Потому что там… – отсекается он, и я понимаю все сама.

Я осторожно убеждаю его отменить заказ и вместо этого поискать что-нибудь более подходящее для «нас».

Ему нравится такой подход, и вскоре мы устроились за столиком в том же шумном китайском ресторане, куда я ходила с Томом. Принесли бутылку теплого саке, и сразу за ней все блюда из комплексного ужина варианта «С». Как выяснилось, Ральф ничего не знает о китайской еде, но мне все равно.

Мы чокаемся крошечными чашечками, и Ральф, ни разу до этого не пробовавший саке, прилагает титанические усилия, чтобы не выплеснуть его обратно через нос.

– Зачем люди пьют это, Джен? – спрашивает он, когда его дыхание приходит в норму. – Словно пить воду из ванной.

– Откуда ты знаешь?

– Хороший вопрос.

Но он на удивление быстро привыкает к вкусу еды и даже неплохо справляется с палочками, хотя один инцидент со скользким грибом все же случается.

– Тут в сто раз лучше, чем в напыщенном старом «Хилтоне», – говорит он в середине трапезы. – Намного более наше место.

– Да, Ральф, – замолкаю. – Ральф, тебе нужно… У тебя на подбородке оранжевый соус.

– Упс.

Мы выключили телефоны, естественно, и заговорили об Эйдене.

– Я очень рада за него, – говорю я. – Как думаешь, ему там весело?

– Он может развязать ядерную войну, Джен. Все действительно очень серьезно.

– Ой, Эйден никогда не станет этого делать. Скорее он будет проводить дни за просмотром старых голливудских фильмов.

– Стиив уже обделался от страха, что тот начнет играть на фондовом рынке и спровоцирует мировой кризис.

– Эйдену это совершенно неинтересно. Он начинает скучать, когда начинаются деловые новости. Он в восторге от шоу о готовке еды. Он постоянно просит описать вкус блюд. Ему нравится Джейми Оливер, Ральф. Его мечта – попробовать крутое жаркое с колбасками от Джейми, а не взорвать планету.

– И тебе все равно, что он мог видеть, сама знаешь что.

– Честно? В глубине души я знаю, что он хороший, и я спокойна насчет того, что он хочет делать со своим существованием. И я рада, что ты наконец начал говорит о нем в мужском роде.

– Начал, да? Вот дерьмо!

Он не самая плохая компания. Каким был Мэтт в молчаливом настроении, незадолго до «мы имеем то, что имеем», когда опасная раздражительность становилась еще сильнее, из-за чего субботний вечер превращался в проверку на прочность. Но он и не Том.

Ральф и слышать не хочет об оплате счета пополам.

– Спасибо, Ральф, приятный вечер.

Все было нормально. Что мне еще сказать?

Каким-то образом, без обсуждения данного вопроса, мы вместе оказались в одном такси.

– Все прошло замечательно, правда? – спрашивает он, когда мы едем рядом с Гайд-парком.

– Никто не напился. Ни у кого не стащили сумку.

– Один из наиболее удавшихся вечеров.

На Гамлет-Гарденс он провожает меня от такси, словно мы уже договорились о том, что должно последовать.

Возможно, так и есть. Возможно, наши подсознания уже втайне все решили и создали иллюзию, что каждый из нас принял решение осознанно.

Как еще объяснить стремительность, с которой мы вместе рухнули на диван.

– Ральф, подожди. Дай я сниму пиджак…

Как еще объяснить быстрое перемещение в спальню и благостное растворение в грязном сексе.