Счастье для начинающих

– Мне кажется, он голубой, – театральным шепотом откликнулась Уинди, хотя от остальной группы нас отделяло такое расстояние, что ее все равно никто бы не услышал.

– Ну… – протянула я, жалея, что нет никакого способа оборвать этот разговор. – Никто больше на ум не приходит.

– Серьезно? Не приходит?

Я сделала вид, будто думаю.

– Нет.

Она замедлила шаг, давая мне себя нагнать, так что мы пошли вровень, потом подалась ко мне и шепнула:

– В Джейка.

– Кто это? – спросила я, сама сознавая, насколько все очевидно.

– Ты же знаешь Джейка! Он у нас санитар. Он тебе коленку лечил! И твои волдыри!

– А, этот! – сказала я. – Я думала, его зовут Джек.

– Правда, он чудо? – спросила она, снова позволяя мне отстать.

– Не знаю. Наверное.

– Он тут самый симпатичный! – с вызовом бросила она.

– Как скажешь.

– Ты кого-нибудь симпатичнее тут знаешь?

Я помотала головой.

– Как по мне, они все второклассники.

– Можно, расскажу тебе о том мгновении, когда мы встретились?

– Гм. О’кей.

– Я в тот первый день в охотничьем домике поднималась по лестнице и уронила дорожную сумку. Она покатилась вниз, а когда я побежала за ней, там стоял он. Он ее поймал. И отнес наверх мне. И когда он отдавал мне ее, я подумала: «За этого парня я выйду замуж».

Господи всемогущий…

– Знаешь такое чувство? – продолжала она. – Когда видишь кого-то и просто понимаешь, что его любишь?

– Сомневаюсь, что это так работает, – сказала я, пытаясь быть голосом рассудка. – Думаю, любовь вырастает, когда действительно хорошо кого-то знаешь, а на это требуется время.

– Не для меня, – откликнулась Уинди.

– Думаю, то, о чем ты говоришь, не любовь, а увлечение.

– А ты знаешь, что он умеет жонглировать? И танцевать свинг? И изображать шотландский акцент?

– Он тебе все на лестнице рассказал?

– Нет. В автобусе.

– Ах, ну да.

– И я многое вытянула из него, пока играли в «Правду или действие». Он все цеплялся за правду. Но мы вынудили его на «действия».

– Какого рода действия?

– Рисковые. – Она обернулась и снова сморщила носик. – Вроде как в повальное преследование вылилось.

Преследование? Они кого-то преследовали?

– И что произошло?

– Я поклялась хранить тайну, – сказала она. – Извини. Что происходит на крыше, остается на крыше.

«Что?! – хотелось закричать мне. – Что произошло на крыше?»

С минуту Уинди шла, несомненно наслаждаясь мягким шлепаньем ботинок по тропе.

– И все равно, – сказала я, – сомнительно, что ты можешь любить Джека, если знаешь его всего два дня.

– Джейка.

– Без разницы. Нужно нечто большее, чем игра в «Правда или действие», чтобы вспыхнула настоящая любовь. Безотносительно того, что произошло на крыше.

Обернувшись, Уинди наградила меня самой поразительной, благословенно счастливой улыбкой, какую я когда-либо видела.

– Ты только потому так думаешь, – сказала она, – что тебя там не было.

Глава 10

По мере того как неделя близилась к концу, мы понемногу осваивались. Мы привыкли к весу наших рюкзаков, к обезвоженной еде и сосновым шишкам. Мы приспособились к высоте и научились лучше дышать. Мы пересекли нашу первую ледяную реку и видели лося на другой стороне долины. У парней отросли бороды, а у девушек – волосы на ногах. По вечерам после ужина у нас бывали занятия: по изучению созвездий, по навыкам чтения карты и чтения следов, например, как отличить следы черного медведя от следов гризли. Мы поднялись на наш первый перевал, который назывался «Разворот», – вероятно, потому что путешественники обычно поднимались, видели, что лежит впереди, и поворачивали вспять.

Но не мы. Мы готовились и закалялись.

А еще я нашла решение проблемы с отсутствием книги. У Беккета в рюкзаке оказалось официальное руководство «ГТВ», и он мне его одолжил. За два дня я прочла его от корки до корки. А потом еще раз. Потом еще, на сей раз делая заметки. Там был целый раздел о Сертификатах и о том, как их заработать. Читая список, я чувствовала, что немного мошенничаю, но Беккет утверждал, что любой волен его читать, – просто никто больше не попросил. Книжонку я нашла утешительной. Из нее следовало, что заработать Сертификат не так уж и невозможно. В руководстве подчеркивалось, что получают его необязательно самые крутые (или самые быстрые ходоки), а иногда и те, кто больше всех приложил усилий. Вот это я могу. По части усилий я дока. Даже если плоды этих усилий сомнительны.

Мы вошли в суточный ритм: проснуться в шесть, одеться, приготовить завтрак, собраться, чтобы распланировать день, снять лагерь и выйти в девять. Никакого ланча, мы просто жевали сухие пайки на ходу. Шли до двух-трех часов пополудни и снова ставили лагерь. Лагерь всегда разбивали поближе к воде. Без нее одной мы не могли обойтись. Потом ужин в пять и в семь на боковую, и никому даже в голову не приходило полуночничать. К семи мы с ног валились от усталости. Девять вечера – «полночь походника».