Счастье – это…

– На одном из таких выступлений мы познакомились с Максимом, – продолжает она. – Это были первые и единственные серьезные отношения в моей жизни. Сначала все было замечательно, мы были молоды, влюблены. Он только попросил меня бросить клубы, и я согласилась. Я начала преподавать в своем училище, параллельно учась. Мы планировали будущие, мечтали, что откроем после окончание моей учебы школу танцев, но этому не суждено было случиться. Он вдруг изменился, начал вести себя очень агрессивно, ревновать меня к каждому столбу. Я не понимала, что с ним происходит. Мы к тому времени уже жили вместе. Он поздно приходил домой, или мог вообще пропасть на несколько дней. На все мои недовольства он довольно грубо отвечал, что хочет обеспечить нам достойное будущие. Он начал применять силу по отношению ко мне, мог сильно схватить за руку или толкнуть. Это позже я узнала, что он связался, мягко говоря, с опасной компанией, и в его жизни появились наркотики. Отсюда и агрессия. Я честно пыталась с этим бороться. Я с ним разговаривала, умоляла пройти лечение, я его любила, и хотела спасти. Но он убил эту любовь, когда однажды после отчетного концерта один папа моей ученицы подарил мне букет цветов и конфеты. Он не успел этого сделать в зале, поэтому нашел меня на парковке и вручил подарок со словами благодарности. Он не имел в виду ничего плохого, просто отблагодарил меня за работу. Макс это видел, и он этого не понял, он пришел в ярость. Он накинулся на этого мужчину и жестоко избил. Я таким его не видела никогда. Я просила его остановиться, просила успокоиться, но он бил и бил. А потом приказал мне сесть в машину, и как ни в чем не бывало, поехал домой. По пути он молчал, а я пыталась объяснить, что это все случайность и это только папа моей ученицы, он молчал, и это было ужаснее всего. Приехав домой, он все также молча, решил проучить меня, – девушка опускает глаза, вздыхает, и я замечаю дрожь в ее руках. – Он избил меня, а после взял силой.

Я не ослышался? Что он сделал? Чувство шока сменяется злостью, мои руку, лежащая на столе, складывается в кулак, а челюсть со скрежетом сжимается и лишь только нежное прикосновение Полины немного успокаивают меня.

– Я собрала вещи в этот же день, – продолжает она. – И ушла к родителям. Но он не угомонился. Он буквально преследовал меня. Сначала умолял вернуться, просил прощения, потом стал угрожать. Последней каплей стало, то, как он подкараулил меня в подъезде и угрожал ножом. Я тогда очень испугалась. Меня буквально, сам не зная этого, спас сосед, поднявшейся на мой этаж. После этого, я позвонила Вики и буквально за один день убежала в Питер. Я даже подумать не могла, что он сможет меня найти здесь, но, наверное, кто-то из общих знакомых рассказал, где я.

Она замолкает. Я тоже не могу произнести ни слова. Перевариваю информацию, которую только что услышал. Да возможно он болен и ему нужно помощь, но в моей голове не укладывается, как можно причинить боль столь хрупкому и нежному созданию как Полина.

– После вашего конфликта, – продолжает она и указывает на мою бровь. – Мы с Викой поднялись в квартиру. Максим и Рома сидели на кухне. Когда Макс увидел меня, но кинулся мне в ноги и начал умолять простить его, я предложила поговорить в комнате, он согласился. Там я объяснила ему, что между нами все кончено, и я не хочу его больше видеть. Он вроде даже все понял и пошел к выходу, – голос ее начинает дрожать. – Но он просто закрыл дверь и…

Она закрыла лицо руками. Я вскакиваю с места и бью кулаком в шкаф, он по инерции распахивается.

– Вот же урод! – я в ярости, хочется придушить его, меня реально начинает трясти, я запускаю руки в волосы и сжимаю в кулаки.

– Нет, Марк, на этот раз он не смог… – продолжает Полина. – Когда он набросился на меня, я закричала, и Рома вышиб дверь. Мне удалось вырваться. Я бежала, куда глядят глаза, пока не выдохлась. Марк, мне очень страшно. Я боюсь его. – Ее плечи содрогаются и по ее щекам текут слезы.

– Полина, пожалуйста, только не плач. – Ненавижу женские слезы. Мне хочется прижать ее к своей груди и успокоить, но я не уверен, что она позволит. – Послушай меня, – сажусь напротив и сжимаю ее ручку своей. – Ты можешь оставаться здесь столько, сколько хочешь, мою квартиру он точно не найдет. А я, в свою очередь обещаю, что и пальцем тебя не трону, если не захочешь. Договорились? – прижимаю ее пальчики к губам, она всхлипывает и отнимает у меня руку.

– Нет, Марк, ты и так сделал слишком много, – говорит она, утирая слезы, которые никак не хотят останавливаться.

– Глупости! – достаю успокоительные капли и, накапав нужное количество в бокал с водой, протягиваю Поли. – Выпей, это успокоит тебя. – Она берет бокал и выпивает все залпом. – По крайне мери сегодня ты переночуешь здесь, а завтра будет видно. Я постелю тебе в комнате, а сам лягу в гостиной на диване.

– Марк мне неудобно, мы почти незнакомы.

– Я все равно здесь только ночую, – улыбнувшись, говорю я. – Ты даже не заметишь меня.

– Не знаю, как и благодарить тебя.

– Лучше скажи, ты голодна?

– Немного.