Счастье Феридэ

Несколько пасмурных дней… Хоть погода и соответствовала моему настроению, но перенести их мне оказалось тяжело. Все время шел проливной дождь. На улицу я не выходила. Доктор Штольц при каждом своем визите находил меня скучающей у окна. Он пытался подбодрить, говоря какие-то комплименты в мой адрес, но это получалось у него как-то неуклюже и настолько холодно, что меня начинал бить озноб.

Сегодня выглянуло солнце. Мне оно показалось необычным. Пожалуй, слишком приветливым. Я вспомнила о Кямране и своих приключениях с Ихсаном. Если раньше эти воспоминания согревали меня, то теперь от них лишь защемило сердце…

Профессор Штольц появился как обычно, ровно в девять часов.

— Какие ощущения на этот раз? — задал он свой традиционный вопрос, присев на кровать.

— Постоянная головная боль, — традиционно призналась я, — временами отпускает, но ненадолго.

— Это последствия пережитого шока. Я даю вам успокаивающие. Они должны помочь… Как сон?

— Тревожный.

— Какие ощущения после приема моего препарата?

— Сжимает виски, провалы памяти.

— Попробуем немного изменить состав. Я думаю, это ликвидирует побочные эффекты.

Штольц почесал лысину и перешел на свою обязательную анкету. Обычно она выглядела так: он задавал вопросы, а я отвечала «да» или «нет».

Несмотря на то что мои ответы оказались такими же, как и вчера, профессор остался доволен. Он даже позволил себе улыбнуться.

Закончив осмотр, доктор насыпал в стакан порошок, спрятал свои принадлежности, но вместо сухого: «встретимся через шесть часов» вдруг как можно мягче спросил:

— Как думаете жить дальше?

Этот вопрос меня немного удивил.

— Ожидаю, что когда-нибудь, идя ко мне, вы перепутаете свой препарат с цианистым калием.

Штольц почесал мочку уха.

— Не нравится мне ваше настроение, — протянул он. — Слишком уж мрачное. Беря вас на испытание, я рассчитывал на сильного духом человека, которого не могут сломить никакие трудности. И что я вижу?

Заметив, что я не собираюсь отвечать на его вопрос, доктор ответил сам:

— Я вижу слабую, опустившуюся женщину, которая сама, своими руками, хочет загнать себя в могилу. Вы думаете, Штольцу нужен ваш труп? Нет. Ваш труп никому не нужен! Уж поверьте…

Смотря сквозь доктора, я спокойно спросила:

— Разве я плохо отвечаю на ваши вопросы?

— Нет, вы отвечаете хорошо. — Голос Штольца стал эмоциональнее. — Да разве в этом дело?

— А в чем же?

— Дело в том, что вы мне в какой-то мере напоминаете собаку на сене.

— На чем? — переспросила я.

Доктор, не обратив внимания на мой вопрос, вскочил с кровати и пустился в объяснения:

— Вы не только сами жить не хотите, но и мешаете проведению эксперимента. Вы же умная женщина, подумайте об этом… Я считал, что смогу найти в вас единомышленника, даже соратника, если хотите. А что получил? Черт знает что!

— Не ругайтесь, — попросила я.

Мои слова слегка отрезвили Штольца, и он, успокоившись, присел.

— Извините, Феридэ. — Голос его звучал ровно. — Я хотел лишь сказать, что вы напрасно так отчаиваетесь. Обещаю, что ваша жизнь будет не намного хуже среднего жителя Варны. Я ценю ваше благородное происхождение и, поверьте, в этой усадьбе вам никогда не будет отведена такая же роль, как и плебеям…

Я устала от затянувшегося визита доктора и для того чтобы его красноречие побыстрее закончилось, решила молчать.

— Вы мне не верите? — не унимался Штольц.

Я сжала губы.

— Хорошо. — Доктор вновь встал и тоном, не терпящим возражений, проговорил: — Сегодня приглашаю вас на ужин. Вечером я сам зайду за вами.

В семь часов Штольц, как и обещал, был в моей комнате. Окинув взглядом мое платье, он скривил рот.

— Нужно будет приобрести новый наряд.

— Зачем? — пожала я плечами.

— Затем, что начиная с этого дня, вы будете ужинать в моем доме.

Этой фразой доктор, наверное, удивил бы меня, если бы не добавил:

— Для нашей работы необходимы условия, приближенные к нормальной жизни.

— Понятно, — устало кивнула я.

Штольц взял меня за руку и вывел в коридор. Остановившись у выхода из здания, он снял со старушки пальто и накинул мне на плечи. При этом доктор заметил:

— Пальто тоже вам необходимо. Ведь скоро начнутся холода…

Быстро миновав двор, мы оказались во флигеле. Гостиная располагалась на первом этаже. Когда мы вошли в комнату, Штольц сразу же усадил меня за стол и сам, сев напротив, позвал кухарку. Та тут же появилась на пороге.

Это была невысокая темноволосая женщина, небогато, но опрятно одетая.

— Несите ужин, — слегка наклонил голову профессор.

— На двоих? — спросила она.

— Да.

Женщина тут же вышла и через три минуты возвратилась с ужином на подносе. Расставив тарелки и чашки на столе, она, ожидая дальнейших приказаний, застыла на месте. Штольц, взяв вилку, поковырял ею в каше и недовольно проговорил:

— Сейчас четверть восьмого, а каша уже холодная.

Кухарка заволновалась.

— Простите, герр Штольц, но обычно вы ужинаете ровно в семь часов…

Доктор сверкнул глазами.

— Три часа назад я вас предупреждал, что на этот раз все приготовить необходимо к четверти восьмого. Или я ошибаюсь?

Женщина часто заморгала.

— Вы правы, герр Штольц, впредь этого не повторится…

— Идите, — махнул рукой доктор.