Счастье Феридэ

— Слушаюсь, — кивнула служанка и вышла за дверь.

— У вас порядки, как в армии, — заметила я, проводив взглядом женщину. — Еще немного — и вам начнут отдавать честь.

Профессор пожал плечами:

— Я не виноват, что порядок теперь остался только в армии… Да и то… Меня раздражают расхлябанность и непунктуальность, и я не собираюсь с этим мириться. А вы ешьте, иначе совсем остынет.

Аппетита у меня не было, но исключительно ради интереса, чтобы сравнить еду узников пансиона и их хозяина, я решила попробовать. К моему большому разочарованию, отличия оказались незначительными.

Закончив ужин, доктор вновь позвал кухарку.

— Уберите это. — Он указал на тарелки. — И до завтра вы можете быть свободны. Я вас отпускаю.

— Спасибо, герр Штольц.

Женщина убрала со стола, и уже минут через пятнадцать за ней закрылась дверь.

Все это время профессор сидел молча. Мне же не оставалось ничего другого, как заняться осмотром комнаты.

Помещение это казалось очень маленьким для гостиной. Неожиданно мало оказалось и мебели: несколько кресел, стол, рояль и, видимо, единственным напоминанием о том, что здесь жил ученый, являлся высокий, до потолка, книжный шкаф, сплошь уставленный всевозможными научными трудами. Глядя на все это, трудно было говорить о каком-то особом вкусе, но зато нельзя было отрицать опрятность хозяина и его любовь к чистоте.

— Феридэ, я позвал вас сюда, потому что хотел серьезно поговорить с вами. — Неожиданно зазвучавший голос профессора прервал мой осмотр.

— О чем? — удивилась я. — Неужели это настолько важная проблема, что о ней нельзя было поговорить в пансионе?

Доктор почесал затылок.

— Помните, Феридэ, я когда-то говорил вам, что, как только вы подпишете документ, все изменится…

Я решила промолчать.

— Так вот, — продолжил он, — сейчас и наступило время начать эти изменения.

Штольц надел очки и посмотрел на меня поверх них.

— С этой минуты вы, Феридэ, получаете право в любой день после обеда беспрепятственно выходить на улицу. Кроме того, вы будете каждый вечер ужинать в этом доме. Если захотите, конечно… В вашем распоряжении также и моя библиотека…

Заметив безразличие на моем лице, профессор скрестил руки на груди и добавил:

— Я понимаю, что вам тяжело так сразу осознать, что все радости жизни вновь возвращаются к вам… Чтобы вам было легче адаптироваться, я вас оставлю на час в гостиной, а у меня в это время обход пациентов.

Доктор взглянул на часы.

— Да, — недовольно закивал он головой, — время вынуждает меня покинуть вас и идти.

Поднявшись с кресла, Штольц направился к выходу. На пороге он обернулся.

— Совсем забыл… У нас на рояле никто не играет. Так что считайте его своей собственностью.

Через минуту я уже была совершенно одна в этой чужой и неуютной гостиной. Я встала и подошла к окну. Из него, как на ладони, просматривался пансион. В дверном проеме деревянного домика исчезла спина и лысина Штольца. И только теперь я поняла, как важны для меня эти перемены. Во мне вновь проснулась надежда вырваться отсюда. Настроение явно улучшилось. Неожиданно для себя я обнаружила, что смотрю не отрываясь на рояль. Я подошла к инструменту и, сев за него, открыла крышку. Мои пальцы коснулись клавиш, и полилась печальная мелодия…

Я не знаю, сколько времени я просидела за роялем и сколько бы еще отдавалась своим музыкальным воспоминаниям, если бы не появился Штольц.

— Браво, Феридэ!

Я вздрогнула от его голоса и хлопков в ладоши.

— Извините. — Я встала из-за рояля.

— Нет-нет, — жестом остановил меня хозяин. — Раньше я лишь читал о том, что вы неплохо играете, но то, что я услышал, превзошло все мои ожидания. У меня даже родилась одна интересная идея, которая касается вас.

Я вопросительно посмотрела на ученого.

— Да-да, Феридэ, это касается вас. Послезавтра сюда должен заехать один мой приятель-иностранец, и мне бы хотелось, чтобы вы составили нам компанию.

— Вам необходимо музыкальное сопровождение?

— Это не единственное ваше качество. Вы умны и красивы. Я даже горжусь, что у меня такая пациентка… Так вы принимаете предложение?

Я задумалась. Вновь ожившая мысль о побеге заставила меня утвердительно кивнуть головой и сказать:

— Да, герр Штольц, я принимаю ваше предложение.

Пансион, 10 ноября

Этот начавшийся с густого тумана день превзошел все мои даже самые смелые ожидания. Ведь самое большее, на что я рассчитывала, — это то, что гость Штольца окажется человеком более-менее порядочным и с его помощью мне удастся передать весточку в Турцию. А там она попадет к Ихсану, и офицер сразу же бросится мне на выручку.

Таков был мой план, но судьба распорядилась иначе.

В шесть часов вечера, как мы и договорились с профессором, я переступила порог его дома и прошла в гостиную. Там никого не было, и я, достав какую-то медицинскую книгу, уселась в кресло. Вскоре послышались шаги спускающегося из своего рабочего кабинета Штольца.

— Вы пунктуальны, Феридэ, — заметил он, показавшись на пороге гостиной, и, взглянув на часы с досадой, произнес: — Что-то наш гость опаздывает.

— А кто он? — полюбопытствовала я. — Наверное, тоже медик…