Счастье Харви Гаррарда

Харви Гаррард молча поклонился и вышел вон.

На этот раз, при приближений к ненавистному ему торговому дому на его лице не проступило обычное выражение гадливости. В уголках губ залегли решительные складки, а серые глаза сверкали, как сталь.

Глава 2

Мильдред Гаррард лежала в шезлонге в комнате, которую называла своим будуаром. Когда Харви вошел, она отложила книгу и приподнялась.

— Где ты пропадал весь день?

— Я был в Бермондси.

— В Бермонси? — недоверчиво переспросила она. — И ты забыл, что мы условились обедать у Ранеля?

— Ты права, совершенно забыл. Она нахмурилась. Несмотря на свои тридцать пять лет, это была очень красивая женщина, и злое выражение лица ей не шло.

— Что же ты там делал? И где обедал?

— Я и не обедал вовсе. Был очень занят. Она зевнула, встала и плотнее закуталась в халат.

— На тебя совсем нельзя положиться, Харви. Может, ты и деньги мне забыл принести?

— Забыл.

— Как это на тебя похоже! — возмущенно вскричала она. — Ты даже и не подумал велеть Греторексу выдать денег на ведение хозяйства?

— Говорю тебе, я был очень занят.

— Занят! — насмешливо передразнила она. — Чем же это, позволь узнать? Ты же ничего не смыслишь в делах.

— К сожалению. Фирма на грани… Она нетерпеливо позвонила и сказала:

— Выпьем по коктейлю и переоденемся. Придется обедать в ресторане. Франсуа только что приехал и очень недоволен кухней. Он попросту отказался готовить сегодня вечером. Я заказала по телефону столик в «Ритц».

— Как хочешь. Но если Франсуа здесь не нравится, пусть едет обратно во Францию.

— Не говори глупостей. Если мы отошлем Франсуа, не будет никаких приемов. Он — главная приманка. Сегодня утром я встретила в парке герцогиню. Она сказала, что если я, тотчас же по приезду Франсуа, не приглашу ее к обеду, она со мной поссорится. Все эти люди очень любят его, Харви.

— Что ж, им в ближайшее время представится случай переманить его к себе.

— Никогда. Если уж нам придется экономить, то выгадаем на чем-нибудь другом.

Она буркнула что-то явившейся на звонок горничной и, зевая, остановилась перед зеркалом. Заметив тени под глазами, Мильдред недовольно бросила мужу:

— Как глупо было возвращаться так рано в Лондон. Завтра же отправлюсь к мадам Ар-лен… Надеюсь, Харви, ты больше и близко не подойдешь к этому отвратительному торговому дому. Он явно портит тебе настроение.

Он лишь пожал плечами. Время откровенного разговора еще не пришло. Анетта принесла коктейли. Харви взял бисквит и только теперь почувствовал голод.

— Где твои жемчуга, Мильдред? — внезапно спросил он.

Она взглянула на него с удивлением.

— В сейфе, разумеется, вместе с остальными драгоценностями.

— Покажи мне их.

Она сняла с браслета два ключа, открыла дверцу вделанного в стену сейфа, вынула сафьяновый футляр и протянула его ему. Он взял жемчуг и внимательно осмотрел его.

— Надеюсь, он все еще стоит тех денег, что я заплатил за него.

Она равнодушно кивнула.

— Вероятно. Не будь в такой моде подделки, ожерелье стоило бы еще больше.

— Двадцать восемь тысяч фунтов.

— Если хочешь сделать мне подарок, то сегодня у Картье я видела изумительные камни. Их прислали ему из Цейлона.

— Сейчас у меня нет никакой возможности делать тебе подарки. Напротив…

— Зачем же ты спрашивал о цене ожерелья? — она хмуро улыбнулась.

— Сити постепенно превращает меня в купца. Я весь день говорил только о деньгах.

Тот вечер ничем не отличался от других, проведенных Харви со своей женой. Время проходило внешне очень весело, не давая никакой радости душе. В отеле «Ритц» они были старыми знакомыми и желанными гостями. Все раскланивались с ними, обменивались приглашениями, беседовали об общих друзьях. Мильдред в своем черном парижском платье и великолепных жемчугах, белокурая и синеглазая, была в центре внимания. Харви также считался одним из красивейших мужчин своего круга. Он ел, пил, беседовал и смеялся, как обычно, усилием воли отогнав от себя грозный призрак надвигающейся катастрофы.

Домой супруги вернулись только в два часа.

— Здесь, на первый взгляд, все так же, как во Франции, — устало заметила Мильдред, — но атмосфера совсем другая. Не правда ли? В Монте-Карло я всегда бодра, а в Лондоне к двум ночи уже совершенно сонная.

— Постарайся не уснуть. Я должен поговорить с тобой.

— Так поздно? Нельзя ли отложить до завтра?

— Я уеду в Сити прежде, чем ты проснешься.

— Хорошо. Принеси мне виски с содовой и несколько папирос. Я переоденусь, и мы поговорим у меня в будуаре.

Он прошел в столовую, приготовил виски и вернулся в маленькую бело-голубую комнатку, примыкавшую к ее спальне. Минуту спустя туда вошла и она в очаровательном розовом отделанном мехом пеньюаре. Мильдред удобно расположилась в кресле, закурила и закинула за голову руки.

— Глупо было возвращаться сюда. Я вся дрожу от холода.

— Я знаю, тебе это неприятно. Но так было необходимо, Мильдред. Скажи мне, где купчая на этот дом?

— Купчая?? Зачем она тебе? Он медлил. Ее глаза сверкнули подозрением и гневом.