Счастье любит тишину

– Потому что мне надо было, чтобы ты вернулся только ко мне, вернулся в своей любви и именно ко мне, а не из чувства долга и ответственности. Ты нужен мне полностью, понимаешь? Мне нужно было, чтобы ты закончил эту свою историю, а не стоял бы с ребенком на руках у окошка, укачивая ее, и в это время вспоминал с тоской о той женщине и думал, как тебе с ней было хорошо, и о том, что ты мечтаешь еще хоть раз побыть с ней, но вот дочь на руках и ответственность не пускают. И мучиться этим желанием и зовом. Мне так не надо. – И повторила: – Не надо! Мне надо так, как сейчас. Вот так, как ты вернулся: весь, без болезненного притяжения к другой женщине и чужих желаний, полностью исцелившись и закончив ту историю. Вернулся именно ко мне, – помолчала и внезапно задорно улыбнулась, осветив его огоньками глаз и ямочками на щеках. – К тому же я сама узнала о своей беременности на пятом месяце. Честно-честно, – заверила она, заметив отразившееся на его лице удивление. – И между прочим, благодаря тебе.

Все произошло на ее день рождения в октябре, точнее, за день до этого, когда прилетели родители. Леонид Николаевич вручил дочери подарок от мужа – целую корзину самых любимых ею деликатесов.

Они сели в кухне, составляя список того, что будут готовить на завтра, хоть праздновать собирались только вчетвером – они и, конечно, незаменимая Галочка. А Варвара с детским любопытством и нетерпением начавшая доставать из подарочной корзины продукты, вдруг обнаружила среди них соленого муксуна. Это такая северная рыбка. Ее любимая.

И Варя вдруг почувствовала настолько сильное, непреодолимое желание его съесть, что тут же распаковав, не разделывая, не очищая, даже не положив на тарелку, вгрызлась в рыбу зубами и отрывала куски, пережевывала, закрыв глаза и постанывая от счастья. И снова вгрызалась, как дворовая, помоечная ободранная кошка, которой перепала настоящая еда, качала головой от небывалого счастья и нетерпения, стонала, исходила слюной и чуть не плакала от восторга… пока не подняла голову и не встретилась взглядом с ошарашенными глазами перепуганных родителей, застывшими в безмолвном оцепенении.

– Варенька, – испуганно спросила мама. – С тобой все в порядке, детка?

– Ты, может, заболела? – спросил папа.

– Нет, я не заболела, – заверила она, – просто очень вкусно.

– Ну не до такой же отчаянной степени, – засомневалась мама и выдвинула свою версию. – Может, ты беременна?

– Да ну, – отмахнулась Варвара и…

И теперь остолбенела она, захваченная предательской мыслью. Мама срочно отправилась в аптеку, пока Варя доедала свой деликатес, на сей раз стараясь хоть как-то контролировать себя, и принесла три разные теста на беременность.

Все три показали положительный результат.

– Дочь, – кашлянув, открыл совещание папа, – мы с мамой, конечно, все понимаем. У вас нелады с Юрой, и он некоторым образом сам… но все же. И мы, разумеется, рады… – И спросил прямо: – А кто отец этого ребенка?

– Юра, – выдохнула Варвара тяжко.

– Но вы же вроде… – не договорил Леонид Николаевич.

– Он приезжал в середине июня за вещами, ну и вот… – покаялась она.

– Но тогда получается, что у тебя… – задумалась мама, – уже пятый месяц! – И возмутилась: – Как ты могла не знать?

– Да вот так! – радовалась Варвара. – Переживала очень, а потом рисовать начала и не заметила.

– А это можно не заметить? – уточнил папа.

– Можно, – уверила его дочь.

Родителям говорить кому-то о своей беременности Варвара строго-настрого запретила, и уж тем более сообщать Юрию, изложив им те же аргументы, что и ему сегодня: он должен вернуться именно к ней, а не к ребенку из чувства порядочности и ответственности.

Все. Точка.

– Юр, – предложила Варя, – давай завтра, что ли, обо всем поговорим. Устала я сегодня совсем, испереживалась. Да и ты с самолета.

– С трех, – усмехнулся он.

– Как с трех? – ахнула Варвара.

– А я к тебе прямиком из Тибета. Сначала из Лхаса до Пекина, из Пекина до Москвы и сразу сюда.

– Тогда тем более тебе надо спать и отдыхать! – забеспокоилась она. – Все завтра!

Они быстро убрали со стола в четыре руки, как в былые времена – ловко, сноровисто, не задевая друг друга, грустно поулыбавшись этому моменту, на несколько минут вернувшему их в прошлое, и Варюха побежала в душ, а Костромин…

Она обнаружила его в спальне.

Было темно, горел только один ночник на тумбочке, Юрий сидел на полу возле детской кроватки, просунув руку между прутьями, и держал спящую дочурку за ручку.

– Ты чего тут сидишь? – спросила Варвара тихим голосом и села рядом с ним на пол.

– Она что-то завозилась во сне, я подошел, погладил ее, а она ухватила меня за палец и держит.

– Открою тебе один секрет, – рассмеялась тихо Варюха, – она всех хватает за палец, кто ей его протягивает.

– Всех хватает, а меня держит, – весомо заявил Костромин. – Это разные вещи.

– Да, несомненно, разные, – поддержала его жена, поджимая губы, чтобы не рассмеяться.