Счастье любит тишину

Она молчала. Через небольшую паузу запищал электрический механизм отпирания замка, и калитка, ойкнув металлически, открылась.

Костромин закинул на плечо тяжеленный рюкзак, подхватил другой рукой сумку с ноутбуком и дорожную сумку с подарками, резко выдохнул, распахнул калитку и решительно вошел на участок.

Над крыльцом вспыхнул свет включенного из дома фонаря, открылась одна створка большой входной двери, и на площадку вышла Варюха. Юрий шел ей навстречу, смотрел и не мог отвести от нее взгляда, а она медленно спустилась по ступенькам, остановившись на предпоследней, и смотрела, не отрываясь, на него.

Костромин подошел к ступенькам, скинул на землю рюкзак, поставил, прислонив к нему и сумки, распрямился, сделал еще полшага и оказался прямо перед Варей, стоявшей на ступеньку выше, и все равно остававшейся чуть ниже мужа.

Они молчали и жадно всматривались в лица друг другу.

– Привет, – совсем тихо сказал он и грустно улыбнулся.

– Привет, – шепотом протянула она и тоже улыбнулась печально.

И они снова замолчали.

Юра мчался к ней через полмира – бежал, ехал, летел, торопил людей, машины и самолеты, ему казалось, что он раздвигает руками пространство, спрессованное между ними, так стремилась, рвалась его душа. Вся его воля, вся его жизнь имела в это время одно устремление – к ней! И вот он добежал…

И не в состоянии ничего ни сказать, ни сделать!

Он просто жадно всматривался в лицо Варвары, и какое-то непонятное мытарство и неудобство топталось между ними, не давая…

И тут она подняла руки, придвинулась к нему еще ближе и провела самыми кончиками пальцев по его щекам.

– Ты изменился, – шепотом сказала Варя. – Виски немного поседели. – Провела по лбу, по дугам его бровей. – Загорел. Волосы выгорели, – еле-еле коснулась его век. – Глаза стали другими и взгляд другой, – провела по скулам. – Стал еще красивей и мужественней.

Она водила осторожно кончиками пальцев по лицу Юры, словно слепая, ощупывавшая лик любимого человека, которого дождалась с Великой войны. И Костромин не выдержал, с каким-то утробным стоном протянул руку, рванул ее к себе и прижал! И уткнулся лицом ей в волосы, вдохнул ее запах, закрыл глаза и замер, обнимая и чувствуя, как колотится ее сердечко.

А она обхватила его за спину, прижалась к нему, закрыла глаза и замерла.

Так они и стояли.

Варя первой сделала движение, освобождаясь из объятий, отодвинулась от него, улыбнулась и просто сказала:

– Идем.

И поднялась на ступеньку выше, увеличивая расстояние между ними. Костромин вдохнул-выдохнул, подхватил свои сумки и рюкзак и последовал за ней в дом, а за ними поспешили и мытарство с неудобством.

– Проходи, – бодрой доброй хозяйкой распахнула Варя створку входной двери и пригласила дальше. – Ставь сюда свои вещи, – указала она на угол в прихожей. – И проходи в кухню.

Костромин скинул вещи в угол и направился в ту сторону, куда его пригласили, а сзади шла Варюха, на ходу преувеличенно бодро что-то объясняя, явно от неловкости, с которой никак не могла справиться:

– Я как раз собиралась ужинать. Чай заварила. Ты, наверное, такой не пьешь: из горных трав. Это даже не чай, воду не кипятят, чтобы травы не варились…

– С удовольствием попью с тобой этого чаю, – прервал ее беспокойную тираду Костромин.

– Да? – переспросила она и посмотрела на него своими встревоженными весенними глазами, помолчала, всматриваясь в его лицо, и спохватилась: – Значит, чаю!

И ринулась к столешнице хозяйничать, чтобы как-то скрыть неловкость, лезущую из всех щелей, такую непонятную между ними.

– Варь… – подошел к ней и встал сзади Костромин, пытаясь как-то начать разговор.

– Юра! – отозвалась она и решительно развернулась к нему. – Ты выздоровел? Тибет тебе помог?

Он взял ее за руку, провел к большому круглому столу, усадил на один из стульев, подвинул второй стул к ней поближе, развернул таким образом, чтобы глаза в глаза, сел сам и снова взял ладошку жены в руку.

– По-моему, мы оба слишком нервничаем.

– Да, – согласилась она и чуть-чуть улыбнулась, лишь наметив ямочки на щечках. – Ты появился так неожиданно, не предупредил, вот я и растерялась.

– А я растерялся, когда тебя увидел, – признался он, жадно разглядывая ее лицо, и улыбнулся. – Ты тоже изменилась, стала еще красивей. – И признался: – Я ужасно по тебе соскучился, просто невероятно соскучился.

– Юр, – обеспокоенно спросила Варя, – ты так и не ответил: ты вылечился? Избавился от того ощущения этой своей грязности и заразности болезненной?

– Да, Варюш, – тихонько мял он ее ладошку, перебирая пальчики. – Я полностью исцелился от всего. И по ходу исцеления умудрился пристраститься к неким духовным практикам, абсолютно поменял образ жизни и свое мировоззрение.

– А от… – Она всматривалась в него и спросила по-другому: – Ты приехал просто повидаться со мной, обсудить, как у нас теперь обстоят дела?

– Можно сказать и так, – кивнул он, понимая, о чем она спрашивает. – Я приехал к тебе, потому что ты моя единственная женщина, моя жена. Потому что я люблю тебя. Потому что я не могу и не хочу без тебя жить.