Счастье любит тишину

Он заснул сразу после ошеломляющего, невероятного по силе, высоте и чистоте чувств оргазма. Все еще крепко прижимая Варюху к себе, не отпуская от себя и во сне, и положив голову ей на плечо. И Варвара осторожно, чтобы не потревожить этот очищающий сон, еле-еле дотянулась двумя пальчиками свободной руки за сброшенным на пол пледом, подтащила к себе, подняла одной рукой и укрыла их обоих.

Юрий спал совершенно расслабленно и мирно, а Варюха прижимала любимого к себе и рассматривала, не отрываясь. Он изменился за это время, выглядел старше своего возраста, морщинок добавилось, словно некая невидимая печать глубоких переживаний отразилась на его лице, и похудел немного, правда, мускулы проявились более рельефно.

Наверное, прошло около часа, когда Варвара почувствовала, что рука, на которой лежала голова мужа, окончательно затекла и сильно разболелась. Женщина постаралась как можно осторожней вытянуть руку, но Юра вдруг резко, в один момент проснулся.

– Рука, – извиняющимся тоном пояснила Варвара.

Костромин посмотрел на нее пристально, каким-то странным, глубоким взглядом, наклонился и поцеловал долгим, невероятно нежным, благодарным поцелуем и… и перелег на нее сверху и целовал уже все ее лицо медленно, пронзительно нежно.

И так же медленно и нежно они соединились и сливались воедино, смакуя и даруя друг другу каждое мгновение этой нежности…

А после снова невероятного, пронзительного оргазма Костромин сразу поднялся и, собрав свою одежду с пола, ушел в душ, не сказав ни слова. Варвара, услышав, как полилась вода, встала с дивана и оделась.

Провела рукой по диванной обивке, как будто благодарила за то, что сейчас здесь случилось с ними. Диван был именно такой, как и хотел Костромин – мягкий и низкий, и очень глубокий, такой, на котором и сидеть, развалившись и протянув ноги на кресло или пуфик, удобно, и лежать уютно, как в перине, и на котором они не раз занимались любовью и прекрасно помещались вдвоем.

Как сегодня.

Звук льющейся воды в ванной комнате прекратился, Варвара вздохнула, поднялась с дивана и пошла в кухню.

– Варь, – сухим покаянным голосом произнес у нее за спиной Костромин.

Она не отозвалась, застыла у столешницы с напряженной спиной, ожидая того, что он скажет, и уже зная, чувствуя, что именно он скажет.

– Я пойду, – через силу произнес Юрий.

– Да, – отозвалась хрипло она, кашлянула, развернулась к нему лицом и кивнула, отпуская его и освобождая от этой пытки. – Иди.

– Прости, – попросил он в который уже раз.

– Я стараюсь, – улыбнулась она болезненно и повторила: – Стараюсь, Юра. – И вздохнула, принимая наигранно легкий тон. – Сумка с вещами в гардеробе. Иди, забери.

– Да, – кивнул Костромин, поиграв желваками на скулах от душивших его эмоций.

И вышел из кухни.

Варюха передохнула, стараясь справиться с собой, ее взгляд упал на кастрюлю с окрошкой, и женщина вдруг заторопилась.

– Юра, подожди! – позвала она, выбегая в прихожую, когда он уже распахивал входную дверь.

Костромин остановился, повернулся и улыбнулся ей совершенно измученной улыбкой человека, терпящего пытку.

– Ты сегодня… – Она запнулась, но спросила-таки: – …пойдешь к ней?

– Нет, нет, – торопливо заверил он, даже головой покачал, – что ты.

– Подожди тогда секунду, – попросила Варюха и торопливо ушла.

И вернулась, неся в руке большой пищевой термос, который обычно давала мужу, когда он ехал в командировку.

– Вот, – протянула она термос Костромину. – Возьми. Это окрошка, ты же любишь, я ее для тебя готовила.

– Спасибо, – кивнул он, забирая термос. Сглотнул, пытаясь справиться с бушевавшими чувствами, шагнул было к жене, хотел что-то сказать, объяснить. – Варь…

– Не надо, Юр, – остановила она и сама шагнула к нему, оказавшись совсем близко, погладила по щеке, всмотрелась в его лицо. – Не надо такого отчаяния и боли. Не надо так уничижать себя, и такой черной вины не надо. Сходи в церковь, поговори с батюшкой каким, может, он тебе поможет и что-нибудь подскажет, – приподнялась на цыпочках, поцеловала Юрия в щеку и коротко в губы и прошептала: – И береги себя, не поддавайся ей, не сдавайся.

Он отпустил ручки сумки, она шлепнулась большой лягушкой на пол возле его ноги, прижал Варю к себе одной рукой, уткнулся лицом ей в волосы и прошептал:

– Я стараюсь, Варюх, стараюсь изо всех сил. – И попросил еще раз, совсем тихо, от самого больного своего сердца: – Прости…

Вдохнул глубоко, выдохнул, резко отпустил жену, поднял с пола сумку и ушел, не оборачиваясь.

Она не плакала, не сожалела.

Перестать стенать! – одернула себя Варвара. Хватит!

Не знаешь, чем помочь – для начала прекрати себя изводить! А там посмотрим, батюшка сказал: «Господь управит!» Вот пусть он и управляет, а она…

…легла спать, хоть и было совсем еще рано, но, словно охраняя ее разум от психологических перегрузок, организм заявил, что ему требуется отдых, и Варя буквально отключилась, стоило ей забраться в кровать и коснуться головой подушки.