Счастье на кончике носа

— Ой! — испугалась дочка.

— Вот и я говорю — ужас.

Больше она не заговаривала об этом, хотя вскоре мне придумалось имечко, и, находясь порой наедине с собой, я ласково гладила живот и наказывала Дениску, мою вторую кровиночку, расти здоровым.

Как-то раз очередным субботним вечером к нам заглянул папа. Теперь в моих руках лежала дарственная, а на щеках — слезы. Только это были не все сюрпризы вечера. Он огорошил меня новостью, что решил жениться.

— Ты ведь не будешь против?

— Нет, конечно! — возразила ему, абсолютно шокированная известием.

— Не переживай. Я перееду к Саше. Она тебе понравится. Хозяйственная, боевая. Не красавица, но с добрым сердцем.

Он улыбнулся с особой нежностью, которую скрывал ото всех многие годы. А меня заинтересовала личность загадочной Александры, сумевшей вывести его на такие эмоции. Будь я на пять — десять лет моложе, возможно бы обозвала этот поступок предательством мамы, но в этом возрасте все становилось понятным и правильным. Несмотря на то, что у него была дочь и внучка, папа продолжал оставаться одиноким мужчиной.

— И еще. Доживайте этот месяц, а потом переедите в нашу квартиру. Знаешь, я все думал о жизни, о нас, о тебе и Маше, и понял, как мало сделал для вашего будущего. Когда ты решила не брать высшее образование, полностью занимаясь воспитанием дочери, я обозлился, не хотел приходить, поругался с твоим мужем, у которого на лбу было написано «бабник». Его я точно терпеть не мог с первого дня знакомства. А сейчас, смотря на вас, захотелось помочь.

Господи, слова, так необходимые мне в такое сложное время, прозвучали именно из уст моего отца. И это ни с чем не сравнимое чувство щемящей нежности и любви к нему в данный момент переполняло всю меня. Весь тот вечер я проплакала. И от горечи, и от радости, и от того, что уверенность в завтрашнем дне укоренилась.

Однако следующий день принес дурные вести. Мы с Машей, одевшись потеплее, решили выйти погулять. Но едва закрыли за собой дверь, на лестничную площадку вышла наша соседка, пожилая женщина за семьдесят.

— Ой, ой, ой, — восторженно умилилась она. — какая прелестная девочка! А курточка-то! — ее руки умиленно опустились на бледные морщинистые щеки. — Ну, прям белокурый ангел! Где же вы такую красоту откопали?

— Не откопали, а родили, — смеясь в ответ, поправила ее.

— Да не обижайтесь. Красивая она у вас, да и вы невеста видная.

Я засмущалась, скрывая при этом и смех. Женщина бодро проводила нас до лифта, спустилась на первый этаж, а стоило оказаться на улице, спросила:

— Вы не слышали о вчерашнем?

— О чем именно? — уточнила, поправляя дочери шапку.

— Ай, ваши же окна на другую сторону выходят, вот вы и не в курсе. Так ведь драка была. Говорят, с соседнего дома парня избили. Матвеевна нахваливала его, что хороший, внимательный, помог ей с квартирой, когда брат отобрать хотел, а тут такое дело… Он ведь адвокат. Его перед этим оклеветать пытались, да не получилось. А теперь… Видать дорогу какой-то шишке перешел.

Женщина грустно покачала головой, а я тем временем застыла словно каменное изваяние. Все внутри сжалось в маленький ком, а мозг отказывался переваривать подобную информацию. Неужели это Тимофея так?..

— Простите, но мы кое-что забыли дома. Хорошей вам прогулки, — я схватила Машу за руку и потянула обратно в подъезд.

— Мама, почему мы тоже не идем гулять?

— Солнышко, я оставила телефон в квартире, а нам надо позвонить тете Наташе.

— Это из-за дяди, которого избили?

Ее вопрос остался без ответа. Мне не верилось. Нет, не так. Мне не хотелось верить в случившееся. Это ведь просто совпадение. Мало ли в нашем городе адвокатов, которых незадолго до такого подставляют. Да и не такой уж Женя и шишка. Нет, ну вот что они творят? Я уже в полной мере осознавала, что я тут не причем. Но тогда кто? Кого они никак не могли поделить?

Глава 12

Едва за мной закрылась входная дверь, я кинулась на кухню, где и оставила свой телефон. Пальцы неожиданно задрожали, а на глаза навернулись слезы. Было ли мне жаль Тимофея? Да. Очень. Однако не беспокойство за здоровье мужчины заставляло сердце отстукивать бешенный ритм, а поступок Жени.

Боль, что разрывала душу на куски. Боль за отношения, разрушенные настолько глупо. Словно они все эти годы были ничем иным, как игрой, а мои чувства — лишь пылью. Теперь я вынужденно оставалась в стороне, отодвинутая новой фигурой — другой женщиной. Да, мне хотелось свободы, спокойствия и светлого будущего для своих детей, но… Это самое «но» и побудило меня набрать номер подруги, затем злиться на недоступность ее номера, вновь нажимать на кнопку вызова и нервничать оттого, что не было ответа.

Немного оправившись от потрясения, я нашла контакт Сергея Семеновича.

— Лизонька, случилось чего? — взволнованно спросил мужчина после долгих гудков, подгоняемых мною.

— Дядь Сережа, здравствуйте. А чего Наташа не отвечает на звонки?

— Так она же ж в больницу поехала.

— Зачем? — я замерла.