Счастье на краю (СИ)

— Ну вот, молодой человек, а сразу с этого нельзя было начать? Мы же люди подневольные, не имеем права начинать работу, если вы не докажете, что вы за себя просите. Мало ли кто о ком что узнать хочет

Всё это Жан слушал молча. Только в конце, расплачиваясь, спросил:

— Когда?

Нотариус сморщился, но ответил:

— Всё бы вам молодым торопиться, такие дела разве быстро делаются, около недели, я думаю, займёт

Так Жан остался в Бурже ещё на несколько дней. Деньги пока были, прятал их в комнате, с собой носил немного. Всё-таки трактир был расположен не в самом респектабельном районе.

И вот к концу второй недели наконец-то пришло сообщение от нотариуса, что можно приходить.

Нотариус смотрел на Жана с сожалением. Жан успокаивал себя тем, что тот по-стариковски жалеет графа-неудачника. Сел и приготовился слушать.

Нотариус начал с перечисления имущества. Оказалось, что из трёх замков, принадлежавших графу, у него остался только один, самый дальний и труднодоступный. Рудники тоже теперь принадлежали разным людям.

Нотариус откашлялся, сдвинул седые брови и произнёс:

— Думаю, что, согласно постановлению нового короля, вы всё можете вернуть. Если хотите, то я могу этим заняться.

Жан молчал.

Нотариус постарался привлечь его внимание:

— Ваше сиятельство, могу я продолжать?

— Не называй меня так, зови господин Мартен, — голосом, которым он явно отвык пользоваться, сказал Жан.

Нотариус нисколько не смутился и продолжил

— Господин Мартен, тут такое дело, ваша семья…

— Что с моей семьёй?

— Ваша супруга и ваша дочь, — нотариусу ужасно не хотелось быть тем, от кого граф услышит страшную весть

И он протянул газету полугодовалой давности.

На первой полосе газеты была статья под заголовком:

«Новые жертвы магической лихорадки»

Сразу под статьёй была магфотография, она была чёрно-белая, но он отчётливо узнал прекрасное лицо когда-то любимой женщины. Сейчас он не знал есть ли в нем ещё возможность любить. Женщина держала за руку маленькую девочку.

Подпись под фотографией гласила:

«Графиня Сара де Демартен с дочерью»

Он не мог читать, буквы почему-то начали расплываться, Жан уронил газету на пол, глядя на неё как на ядовитую змею.

Когда он посмотрел на нотариуса, глаза его были сухие:

— Это что? Они умерли?

Нотариус снова с сочувствием взглянул на графа:

— К сожалению, да.

Граф встал, его пошатнуло. Нотариус спросил:

— Господин Мартен, с вами всё в порядке, может быть вас проводить?

Граф мотнул головой и направился к выходу.

— А что мы будут делать с имуществом? — попытался вслед ему крикнуть нотариус.

Ответа он не получил.

Жан Мартен шёл по улицам Буржа и не мог понять зачем ему вообще вся эта жизнь. Почему он не умер тогда, когда у него была возможность задушить этого старого урода, короля. Зачем он хранил эту никому не нужную верность.

Слева он заметил вывеску, на которой была изображена большая кружка.

Деньги были, и граф зашёл в питейное заведение.

Заведение было не из дорогих, так, обычная забегаловка и посетители там были соответствующие. И в основном все друг друга знали, а Жан был для них человек новый, а значит чужой

Но Жан не замечал острых взглядов, он пил.

А между тем, четверо мужчин, сидевших через стол от него, держали в руках кружки, усиленно делая вид, что пьют кружку за кружкой. Один из них встал, подошёл к хозяину трактира, что-то ему сказал, после чего хозяин с угодливой улыбочкой на лице отнёс ещё один кувшин на столик, за которым сидел Жан

И когда Жан, пошатываясь, вышел из заведения в темноту улицы, он не заметил, что вслед за ним вышли ещё четверо.

Жан уже был недалеко от гостиницы, когда остановился, чтобы унять головокружение от некачественного дешёвого пойла. Сзади подошли:

— Эй, парень, гони кошелёк

Жан повернулся и тут же получил удар прямо в живот. Человек, ударивший его ещё раз повторил свою фразу, а Жана стошнило прямо на его блестящие сапоги. И его начали избивать. Но Жан не зря считался опасным заключённым. Он знал, что такое настоящая боль, и даже обрадовался возможности выплеснуть то горе, которое испытал, узнав о том, что его жены и дочки больше нет.

Разогнувшись, он нанёс удар снизу, прямо в челюсть обладателю блестящих сапог, отбрасывая его сразу на несколько метров назад.

Развернувшись, ударил ногой подобравшегося со спины любителя чужих кошельков. Третий получил кулаком между глаз и рухнул как подкошенный. Это был фирменный удар графа де Демартена.

В отравленном алкоголем мозгу мелькнуло, что пора бы вновь начать тренироваться со шпагой, но шпагу имели право носить только аристократы, а открываться кто он, пока не входило в его планы.

Возможно, если бы он не был так пьян, а скорее в пойло что-то подсыпали, то он бы услышал, что сзади к нему подобрался ещё один. В руках у бандита был кинжал. Граф де Демартен обернулся и успел схватить нападавшего за руку, но в этот момент что-то тяжёлое обрушилось ему на голову, и он упал. Бандит с кинжалом в руке наклонился, намереваясь закончить начатое, но тут неподалёку раздался свисток жандарма, и бандиты вынуждены были бежать.