Счастье на высоких каблуках

Марина провалилась в сон мгновенно. Дима задремал на диване перед телевизором. Он часто засыпал под телевизор. Прожив сорок лет, он так и не нашел никого, с кем бы ему было приятно засыпать. Через час он проснулся от крика Марины. Она орала громко, словно обезумев, сидя в своей спальне на кровати, вся в поту, бледная и с растрепанными волосами.

На ней не было косметики, но так она была даже еще краше.

– Тихо, тихо, – сказал Дима, обнимая ее за плечо.

Она перестала кричать и начала плакать, железная красавица с нежным, как мякоть спелого манго, нутром. От нее отлично пахло, чем-то таким здоровым и терпким, как свежесрезанные полевые майские цветы.

Она перестала плакать и попыталась освободиться от его объятий.

– Прости, – сказала Марина, – прости. Мне приснилось, что моя сестра сидит в яме. В лесу. Кошмар. Во всех смыслах.

– Что за лес, что за яма? – спросил Дима. – Ориентиры?

– Да ничего нет, – сказала Марина. – Какие могут быть ориентиры, это же сон, у меня нервы уже ни к черту.

На ней была тонкая шелковая пижама, и Дима с удовольствием смотрел, как движется под гладкой тканью грудь. Она плакала, у нее пропала сестра, ее пытались убить, и ее мужа, и его заодно, но он любовался ею и ничего не мог и не хотел с собой поделать.

Марина встала, пошла в гостиную, взяла его чашку с недопитым чаем и выпила одним махом.

– Игорь не появился? – спросила она.

– С того момента, когда ты заснула, ничего не изменилось, – сказал он, включая чайник.

Потом набрал на мобильном телефоне сообщение и отправил.

– Сплошной тупик, – огорчилась она.

– Яма – это интересно, – сказал Дима. – Возможно, так и есть.

Марина ходила туда и назад по гостиной.

– Мне надо либо вспомнить, где я видела авторучку, – сказала она, – либо найти Игоря. Либо фотографию ее любовника. У нас три возможности. Но пока все никак… никак.

Дима смотрел на нее и думал, что пока ее охраняет целая армия и он лично, с ней ничего не случится. А охранять ее он был готов вечно. Марина села рядом с ним на диван и закрыла лицо руками. А Дима подумал, что счастлив, дико, глубоко – впервые в жизни, несмотря на то что она плачет, что у нее проблемы. Потому что он может опекать ее, защищать ее, быть ей полезным.

В это же самое время десятки людей вставали с постелей, куда-то ехали, отмечали на карте место, где был найден Виталий, и вытягивались цепочкой, готовясь прочесывать лес. Лаяли собаки, хрипло рявкали рации… Над лесом висел тонкий серп луны. Иногда его закрывали легкие облака.

Бледный и слабый, Виталик сидел на подоконнике.

– Марина, – сказал он, обнимая ее.

Большой и теплый, он засопел ей в ухо.

– Привет, ты как, лучше? – спросила она.

– Выписываюсь.

Марина вздохнула. К радости примешивалось что-то неуловимое, какое-то странное чувство. Оно гнездилось в районе солнечного сплетения и было подлым и гаденьким. Марина оперлась на оконную раму и скосила глаза. Дима стоял на тротуаре возле своего «Мерседеса», с кем-то разговаривал, потом взял еженедельник и, положив его на капот, что-то нарисовал и сделал какие-то пометки.

– Сейчас я поговорю с врачом, – сказала Марина, – можно ли тебе ехать домой. И если будет можно, поедем.

– Я скучал, – сказал он, проводя ладонью по ее попе.

Она провела рукой по его избитому лицу, муж поймал ее пальцы губами.

– Я люблю тебя, Марина, – сказал Виталик.

– Я тебя тоже люблю, – сказал она, обнимая его за спину и целуя в ухо.

В палату вошел врач.

– Умоляю тебя, никуда не выходи, – сказала Марина, подкладывая под бок супругу подушку, – ты дважды чуть не погиб. Я не переживу, если с тобой что-то случится.

– Марина, – сказал Виталик и сел на диване, – пойми, я же мужчина. Я должен тебя защищать. А ты говоришь: «сиди дома, не высовывайся, чтобы с тобой ничего не случилось».

Марина повернулась к нему.

– А ты можешь меня защитить? – спросила она. – Можешь?

Он молчал.

– Я понял, что ты хочешь сказать, – обиделся Виталик и лег на диван лицом к стене.

В Марине вдруг начало расти бешенство, с которым она не сумела справиться. Ей нужно искать Игоря, ей нужно еще раз перерыть квартиру, потому что фотография там, где-то там, ее сестра пропала, но вместо этого она потратила полдня, нянча это великовозрастное дитя, которое с готовностью выносило мусор.

Более того. Она боялась оставить его одного. Он мог начать «самостоятельное расследование», он мог поехать к родителям и сказать лишнего, он мог…

Ее телефон зазвонил.

– Выходи, – сказал Дима, – пойдем искать в квартире по третьему кругу. Фотография где-то там. За твоим мужем проследят.

Дима не стал говорить, что лес прочесан вдоль и поперек, и даже пару раз казалось, что собаки взяли след, но все было тщетно – Лену не нашли.

– Иду, – сказала Марина в трубку.

И все опять стало хорошо. Спокойно и правильно. Виталик повернулся, и на лице у него появилось странное выражение.

– Кто звонил? – спросил он.

– Любовник покойной Жанны, – честно ответила Марина, – отдыхай. Все будет хорошо.

Она вышла из квартиры.