Счастье на высоких каблуках

– Умоляю, – поморщилась Марина, – не надо сочинять, что это мой зам Евгений или шеф службы безопасности Олег Олегович. Я видела авторучку не на работе. Это точно. И не дома. А вот где?

Марина хлебнула минералки. Кубики льда негромко звякнули.

– О’кей, не Евгений и не Олег Олегович, хотя на всякий случай, признаюсь тебе, мои люди проверяют обоих вдоль и поперек, – сказал Дима. – А кто? Подумай. Плюс имей в виду, что твоего мужа он уже устранил, а записка сестры со всей ясностью говорит о том, что она в этом замешана. Мне не хочется тебя расстраивать, но кровь, которую нашли в перевязочной, принадлежит именно Виталию. Крепись. Нам надо найти того, кто это сделал.

Марина откинулась на спинку кожаного диванчика и закрыла лицо руками.

– Потом поплачешь, – мягко сказал Дима. – Когда мы поймаем виновного.

– Почему они забрали тело? – спросила она.

Дима отхлебнул чая, такого крепкого и терпкого, что в чашке едва было видно дно.

– Когда-то к китайскому мудрецу Лао-цзы пришел местный рыбак, который выудил утопленника, и торговался с семьей несчастного, требуя выкуп за тело. «Не слишком ли много я прошу?» – волновался рыбак. «Нет, нормально, – ответил Лао-цзы, – где они еще его купят?» После этого к Лао-цзы пришел представитель семейства, которое стремилось выкупить тело. «Продолжайте торговаться, – сказал Лао-цзы, – кому еще он его продаст?»

Марина поперхнулась минералкой, и Дима долго хлопал ее по спине, изо всех сил борясь с желанием погладить эту спину, вытереть слезы со щек, взять женщину на колени, обнять и прижать к себе.

– Я больше ничего не знаю, – сказала Леденцова. – Я все сказала. Какие у вас основания преследовать меня и в чем-то подозревать?

Она выглядела очень уверенной в себе, хотя и явно нервничала. Кожа у нее была гладкой и коричневой, с тем легким сероватым оттенком, который сразу выдает посещение солярия. Двигалась она легко и уверенно, тренажерный зал шел ей на пользу.

Помимо воли Марина удивилась, как же все-таки здорово можно выглядеть в сорок пять.

«Интересно, что мы здесь делаем, – подумала она. – Зачем Дима снова с ней разговаривает? Ведь вчера он сказал, что главная загадка – это Лена. Виталик был прав, с ней что-то не так. Драгоценности, деньги, записка, уход из моего дома. При чем здесь может быть Леденцова?»

– Всего доброго, – сказала Леденцова, вставая.

На ее губах играла ухмылка. Дима положил на стол конверт.

– Вы мне что, деньги предлагаете? – спросила Людмила.

– Нет, компромат, – ответил Дима.

После секундного колебания Леденцова взяла конверт, заглянула туда, глаза ее хищно забегали.

– Вас затаскают по допросам, – сказал Дима. – Я лично сообщу кому надо, что надо проверить, не имеете ли отношения к исчезновению Виталия Георгиевича. Близких проверяют, как известно, в первую очередь. В том числе любовниц. А у вас же муж есть, правильно?

Леденцова рассмеялась. У Марины внутри что-то медленно умирало. Она представляла, какого рода может быть этот компромат. Леденцова рассматривала фотографии.

– Он мне отказал! – воскликнула Людмила. – Разве непонятно? Он мне улыбался, строил глазки, танцевал со мной, мы вместе ходили в кафе. Вот фотография, где я у него на коленях сижу. Ну и что? Он меня просто динамил. Когда я попыталась сделать решительный шаг, он…

Людмила запнулась.

– И все эти фотографии… Уж не знаю, кто из моих коллег их сделал и продал вам… Эти сюжеты, где я с ним танцую, сижу рядом и он обнимает меня за плечо, – они не имели никакого продолжения. Да, я оскорблена. Вы думаете, это я его похитила? И теперь держу в темном подвале и требую стать моим любовником?

Она оборвала свою тираду на полуслове и вышла, хлопнув дверью.

– Я люблю сладкое вино, – сказала Марина, – например, «Седьмое небо князя Голицына».

Охранник, шедший сзади с тележкой, слегка поморщился. Он предпочитал водку.

Они вошли в каменную арку и оказались в полутемном прохладном помещении винного бутика. Консультант почтительно склонился.

– Нам сухое чилийское «Санта Рита. Каса Реал», – сказал Дима.

– А мне «Седьмое небо», – сказала Марина.

– Я бы на твоем месте поверил моему вкусу, – сказал Дима. – Сухое чилийское тебе понравится. А твое «Седьмое небо» – просто приторное.

– «Седьмое небо», – повторила Марина. – Сухое чилийское кажется мне бессмысленно кислым. Трава травой.

– Попробуй «Санта Риту», – сказал Дима. – Я покажу тебе, что такое настоящее вино. Поверь мне. Сначала оно кажется кислым и терпким, потом раскрывается и становится тонким и восхитительным. Опьянеть от него невозможно, зато легко соблюсти грань, когда краски становятся ярче, а восприятие обостряется. Это совсем другой класс вина.

– Я думала, что шопинг – это моя стихия, – сказала Марина.

– Если дело касается вин, сигар и оружия, то нет, – ответила он. – И автомобилей.

– Про автомобили не согласна, – сказала Марина.

– Вот скажи, какой бы ты купила себе автомобиль? – спросил он. – Еще один, помимо твоего «Хаммера»?

– «Альфа-Ромео». Сто пятьдесят девятую. Может, купить прямо сейчас? – задумалась она.