Счастье обретения

Глаза их, темно-золотые и серо-зеленые, встретились. В ту же секунду они кинулись друг к другу, повинуясь переполнявшему их взаимному желанию. Эмилия принялась расстегивать пуговицы его рубашки, в то же время как Анхел пытался снять с нее кофточку. Руки их переплетались, мешая друг другу. Тогда Анхел отодвинулся и в нетерпении сорвал с себя рубашку, отбросив ее вслед за брызнувшими в разные стороны пуговицами.

— Сохраняйте невозмутимость, мистер Фагундес…

— К черту невозмутимость! — решительно возразил он, извлекая ее из кофточки и прижимаясь губами к выступавшей из лифчика маленькой груди.

Освободив из заточения розовый бутон соска, он стал дразнить языком ее нежную плоть, доставляя ей невыразимое чувственное наслаждение. Его руки ласкали ей бедра, и она, обхватив его голову руками, таяла под этими ласками, прижималась к нему всем телом, и губы ее искали его губы. Эротический танец его языка довел Эмилию до изнеможения.

— Не могу больше, дорогая, — пробормотал Анхел, сдергивая с нее юбку и трусики.

— И не надо, — ответила разгоряченная Эмилия. Ее собственное нетерпение достигло невыносимой отметки, она хотела его, хотела немедленно.

Опрокинув его на спину, она, торжествуя, нависла над ним. Анхел окинул ее восхищенным взглядом, приподнял и опустил на себя, проникнув внутрь легко и безболезненно. На секунду она застыла, потрясенная остротой наслаждения, но жажда новых заставляла их проникать все глубже друг в друга, когда казалось, что тела их сливаются в одно и стремительно возносятся к последнему рубежу. Взрыв экстаза потряс их одновременно, и это был незабываемый момент. Эмилия снова вернулась в свое тело, удивленная, переполненная нежностью и любовной истомой. Анхел гладил ее волосы, целовал глаза, нос, щеки, не желая выпускать из своих рук.

— Мне невыразимо хорошо с тобой… — прошептал он.

— А кто-то говорил, что не надо придавать большое значение тому, что происходит в спальне, — напомнила ему Эмилия.

Анхел приподнял ее голову, чтобы заглянуть в глаза. В его взгляде она увидела искрящееся озорное веселье.

— Это была вводная часть моего плана твоего соблазнения.

— План моего соблазнения?

— Я думал, нам понадобятся месяцы, чтобы достичь таких успехов, — признался Анхел.

Они помолчали, отдыхая.

— Между прочим, я расправился с Уитни…

— С Майклом? — Эмилия приподняла голову. Анхел улыбался сонной улыбкой сытого тигра, глаза его довольно сверкали из-под черных ресниц.

— Больше он тебя не потревожит…

— А что произошло? — с беспокойством спросила она.

Анхел безразлично пожал плечами.

— Деньги он вернул и впредь дважды подумает, прежде чем шантажировать кого-нибудь еще.

Эмилия села в постели.

— Анхел…

— Ну, врезал я ему пару раз. — Анхел с вызовом покосился на нее. — Он запугал тебя. Он заставил тебя страдать. Пусть скажет спасибо, что я не изуродовал его!

Эмилия всегда не одобряла насилия, и теперь ее принципы боролись с чувством отвращения к Майклу, чье низкое поведение так дорого обошлось ей. Пока она вела внутреннюю борьбу, возле кровати зазвонил внутренний телефон.

Анхел взял трубку, и лицо его приняло суровое выражение.

— Мы спустимся через десять минут.

— Кто это?

— Лусиано с Эстеллой приехали. — Анхел вздохнул с мрачным видом и спрыгнул с кровати. — Лучше бы я не говорил об этом доме Лусиано, а увиделся бы с ним утром, когда он позвонил мне и предложил встретиться. К сожалению, я был не в том настроении, чтобы встречаться с младшим братом.

— Тебе не обязательно рассказывать Лусиано об измене Синтии, — предупредила его Эмилия.

— Это не тебе решать, — жестко ответил Анхел. — Вижу, ты опять готова броситься спасать Синтию, а я нет. В любом случае мои родные обвиняли тебя во всех грехах задолго до появления этой публикации!

— Нельзя отвечать злом на зло…

— Нет, но надо исправлять зло, — возразил Анхел, не соглашаясь с ее линией поведения. — Я не потерплю ни одного дурного слова в твой адрес.

Они вместе спустились вниз. Эмилия первой вошла в гостиную и огорчилась, увидев, что семейка в полном составе свалилась им на голову. Лусиано, Эстелла и Синтия восседали вокруг камина. Но, услышав за спиной приглушенный стон Анхела при виде этой картины, с трудом удержалась от смеха.

Лусиано явно чувствовал себя не в своей тарелке, как чувствует себя любой мужчина, которого женщины затащили туда, куда ему не хотелось. Эстелла выжидающе посмотрела на него, а когда он никак не отреагировал, встала и произнесла с важным видом:

— Анхел, нам надо поговорить с тобой наедине.

Анхел одарил заносчивую брюнетку испепеляющим взглядом.

— Эмилия моя жена, и она останется здесь, Эстелла.

— Думаю, мы с Эмилией могли бы прогуляться. — Синтия с готовностью вскочила со своего места и заискивающе улыбнулась. — Ты согласна, Эмилия? Оставим семейство Фагундесов наедине?

— Спасибо, в другой раз, — спокойно ответила Эмилия.

Выражение ее кукольных глаз изменилось, и Синтия снова села.

Лусиано заговорил на испанском, но Анхел перебил его.

— Говори по-английски.

— Мне трудно говорить на эту тему в присутствии Эмилии, — возразил Лусиано.