Счастье оптом

— Что я на него не похож, — тихо ответил Паша. — Разочарованно так еще. Как мать прямо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пришлось отдать ему еще и кофе.

— Пей, — велела, похлопав по плечу. — Трезвей и иди спать. И знаешь, что еще? Ты и правда на него не похож. Может, и не его сын совсем. А я может не его дочь. Экспертизы-то еще не было.

— Завтра будет, — проговорил Павел.

— Да и фиг с ней, — отмахнулась я. — Вот скажут мне, что он — чужой человек — обрадуюсь. Не тот он человек, которым можно гордиться в качестве предка, понимаешь?

Паша нахмурился:

— Но тогда вообще не ясно, от кого меня мать нажила.

— И что? — удивилась я его растерянности. — Так половина мира живет. Смотри на это иначе: всё что может дать биологический отец — генетическую предрасположенность к болячкам и кое-какие внешние черты. Дальше отцом становится тот, кто воспитал. Иди, Паша, отдыхай уже. Дай мне пару минут насладиться одиночеством.

— Пока, — смиренно исполнил просьбу он. — Спасибо за… кофе.

— Заходи, если что, еще налью, — улыбнулась я, намекая, что готова выслушать и в другой раз.

Лишь бы в привычку у него не вошло, а то я — не психолог, долго слушать нытье не люблю, — начинаю матом лечить.

Перед уходом спать, я «словно нечаянно» заглянула за изгородь, к соседу. Прождала в этой нечаянной позе минут пять, пока нога не затекла, и, не солоно хлебавши, ушла домой.

* * *

— Мам, есть хотим! — привычно пробудили меня дети.

— Сейчас, — попробовала отделаться я, натягивая одеяло на голову.

— Животик урчит! — громко и совсем не жалобно заявил Артём, выдвинутый сестрами вперёд, дабы мать восстала с постели.

— Пользуетесь моей добротой, — пробубнила я, вылезая из уютного кокона и совсем безрадостно глядя на часы, висящие напротив.

— Уже восемь! — поиграла бровями Варя. — И мы нашли в шкафчике на кухне хлопья!

— Лучше бы вы там совесть нашли!

Поднявшись, я отправилась исполнять роль старшей по тарелочкам. Поминутно зевая и с трудом удерживая глаза открытыми, дошла до холодильника, открыла его и… только тогда до дремлющего еще сознания дошло: на диване рядышком сидел мужчина.

— Привет, — оскалился очень довольный собой Игнат.

Причесанный волосок к волоску, побритый и наглый. В голубой рубашке с коротким рукавом, в синих брюках… безобразно хорошо выглядящий по сравнению со мной.

Я, закрыв холодильник, подтянула лямку съехавшей вниз сорочки и, поймав пробегающую мимо Аринку, уточнила:

— Ты его видишь?

Дочь посмотрела на дядю.

— Ага.

— Хорошо, — постановила, совсем не приветливо улыбаясь. — Потому что с шизофренией бороться тяжело. А с мужчинами, не имеющими понятия о том, что приходить нужно по приглашению — вполне!

Игнат вскочил с дивана, посерьёзнел.

— Маргарита, ну что вы? — заявил этот гад. — Я пришёл с миром. И с первой няней.

— Что?! — совсем рассвирепела я. — И где она? В моей спальне сразу?

— На вилле.

— И на том спасибо! — я развернулась и пошла к себе, инструктируя пойманную Варю на ходу: — Смотрю, вы одеты? Прекрасно. Все идёте с дядей Игнатом на виллу завтракать. Я оденусь, причешусь, перебешусь и приду. Кто его пустил?!

— Я, — растерялась дочь. — Он сказала, вы договаривались.

— Даже если так — нужно было предупредить! Ты что, не видишь, что я в одной сорочке, едва прикрывающей «небалуйся»?!

Варя улыбнулась и невинно ответила:

— Так я думала, он тебе нравится.

У меня пропал дар речи. Открыв рот, я пыталась что-то сказать, возмутиться, вразумить, но вместо этого выдавала гласные и махала руками.

— Хорошо, мам, — поняла по-своему Варя. — Мы тогда пошли все. Прости, что не предупредила!

Она выскочила из спальни, делая раскаявшийся вид, а я возвела глаза к потолку, вопрошая одно единственное:

— Когда она так выросла, что начала заниматься сводничеством для мамы?

Потолок не ответил, зато за окнами послышалась возня и радостные визги младших — все ушли на виллу.

Чуть успокоившись, я посмотрела на себя в зеркало, чтобы понять, какой предстала перед Игнатом. И вдруг подумала, что придётся искать еще кандидатов на свидания — этот точно сорвался.

Волосы у меня стояли дыбом от жизни полной сюрпризов, не стертая с вечера косметика, расплылась черными разводами под глазами, имитирую грим зомби… А сорочка, хоть и была когда-то куплена, чтобы совращать мужа, с годами сильно утратила свой лоск, превратившись в некрасивую сильно мнущуюся тряпочку.

И как я раньше этого не замечала?! Это ж надо было устроить такую шоковую терапию мужиком, чтоб заставить меня открыть глаза на собственное отражение?! Ну уж нет! Прощайте бутерброды на ночь, и здравствуйте магазины нижнего белья!