Счастье по обмену

В аудитории повисла недоуменная тишина. Профессор растерялся и снял очки. Он словно ждал еще чего-то, считая слова Дорис началом какой-то провокации. Но прозвенел звонок и все стали медленно расходиться. Когда Дорис проходила мимо кафедры, профессор остановил ее.

— Лора, я не совсем понял, что вы хотели сказать этим странным спичем?

Дорис удивленно взглянула на профессора.

— Я всегда говорю то, что думаю. Мне очень понравилась ваша лекция, и я почувствовала себя полной идиоткой по сравнению с вами.

— Ну зачем так строго? — неожиданно смутился профессор. — У вас все какие-то крайности. Вы очень способная девушка, немного ершистая, но теперь я вижу, что вы можете быть объективной. Знаете, я слышал, что вам нужна работа. Может, поговорить на кафедре? Есть ставка ассистента. Думаю, вам теперь не нужно будет работать в кафе. И, если честно, неплохо бы отвязаться от Крайнера. А то вы окончательно превратитесь в его рабыню и у вас не будет времени на учебу. Зайдите завтра на кафедру к десяти часам.

Дорис пролепетала слова благодарности. Она не знала, как отнесется Лора к такому предложению.

Потом Дорис подошла к доске расписаний. Она очень утомилась от сложной лекции профессора и решила послушать что-нибудь попроще. Ее внимание привлекло объявление о спецкурсе какого-то профессора Иоффе. «Вампиры. Экскурс в историю и психологию». Вот это то, что нужно. Лора наверняка бы осудила ее за такое легкомыслие, но надо пожалеть собственную головку, так долго не отягчавшуюся умственными упражнениями.

Профессор Иоффе был молодой худенький брюнет, ну просто вылитый Джонни Депп из фильма «Девятые врата». В небольшой аудитории сидело человек пятнадцать. Судя по всему, это было уже не первое занятие. Жестикулируя и расхаживая между рядов, Иоффе увлеченно говорил:

— Итак, возьмите, к примеру, известную киноленту «Потерянные мальчики». Какие ассоциации возникают у вас при рассказе о том, как подросток знакомится с другими подростками, ночью они что-то пьют, причем его провоцируют на это, после чего он начинает вести странную жизнь. Шляется по ночам, днем спит. Перестает учиться, ходит в темных очках из-за какой-то странной чувствительности глаз…

— Наркотики! — воскликнул кто-то.

— Абсолютно точно. Это типичное поведение наркомана. Но, если сделать фильм про банду наркоманов, это будет слишком уж в лоб. Зато вампиры, сеющие смерть таким кровожадным способом, а не банальной дракой с ограблением прохожих, сразу захватывают наше воображение, и мы смотрим фильм до конца. И только потом до нас доходит эта развернутая метафора. И мы ужасаемся. Разве дети-наркоманы не вампиры своих родителей? Родители перестают спать, они ночью рыщут по улицам в поисках своих заблудших чад, часто плачут, худеют. Бледнеют, болеют. Сходят с ума и получают рак на нервной почве. По той же схеме сделан фильм «Возле тьмы». Только там не подростки, а семейка. Такие типичные безработные и бездомные, бывшие реднеки. Ездят на своем трейлере, голодные и без денег, а ночью выходят на охоту.

— А бывают родители вампиры? — поинтересовалась Дорис.

— Разумеется!

— А как их отличить?

— Если они при встрече доводят вас до слез. Предположим, вы приходите навестить старушку-маму, а она говорит: «Что это на тебе ужасное надето?» или «Ты, как всегда, забыла мне купить телепрограмму!». Можно и такой текст: «Наш внук, он же твой сын, плохо воспитан» или «Не хочу ничего сказать плохого, но твой новый друг похож на алкоголика». И вот вам навязывают бессмысленный диалог, после которого вы с сердечным приступом прощаетесь с любящей мамой, получившей от вас хорошую пинту крови и продлившей этим свою жизнь еще на день, а то и на месяц. Все зависит от того, как часто вы ее навещаете.

— Мужчины, живущие с женщинами половой жизнью, тоже, на мой взгляд, вампиры, — опять выступила Дорис.

Все возмущенно зашумели.

— Расшифруйте ваш тезис, — невозмутимо ответил профессор. — Слава богу, что мы, мужчины, не людоеды в ваших глазах.

— Я неточно высказалась. Я не совсем понимаю, зачем мужчина живет с женщиной, если он не собирается заводить семью.

Все захохотали.

— Вообще-то есть такое волшебное слово «секс», и люди получают от этого удовольствие, — заметил сидящий рядом с Дорис парень.

— Но для секса есть проститутки. И это будет стоить гораздо меньше, чем ухаживание за честной девушкой. И гораздо проще: не нужно думать, что ты ей скажешь, не надо знакомить с мамой, слушать о ее проблемах. А самое главное, очень просто расставаться. Я думаю, что использовать девушку-непроститутку для секса — это акт вампиризма в чистом виде.

— Да нет, — горячо парировал парень. — Это другое. Например, в магазине продается прекрасное мясо, а люди почему-то едут на охоту.

— Охотников значительно меньше, чем покупателей.

— Поэтому охотничьи инстинкты переносятся на женщин. Раньше, забив мамонта, уже не было сил охотиться за разными самками. Нашел одну и жил с ней до конца жизни. А теперь все мамонты вымерли. А инстинкты еще нет.

Все воодушевились. Кто-то был согласен с Дорис, кто-то с ее оппонентом.