Счастье по-житейски. Уютные рассказы для чтения за чашечкой чая

Ни убирать, ни готовить Оля не успевала. Хорошо хоть выходные наступили, но не для отдыха, а чтобы хоть немного уменьшить гору дел, которая накопилась за неделю. А дочь, Маришка, совсем дерзкая стала. Не слушается, не помогает тоже. Одни гулянки на уме. А если не поступит? Денег на платное обучение нет. Материнского капитала разве что на пару лет хватит… Ааааа…

Хотелось плакать еще сильнее. У соседки девочка-умница сама готовится. В интернете сидит, смотрит видео обучающие, тесты проходит постоянно, наверное, книжки свои наизусть выучила уже. А Маришка… Как ни спросишь, огрызается, дерзит, мать ни во что не ставит. Вот и пусть идет полы мыть, если не поступит. Пусть все идут. Надоели! И малыш, Егорка, тоже уже кулачками своими дерется иногда с матерью. Один раз укусил даже: в сад не хотел идти утром. А Оля что? Виновата? Ей тоже не охота никуда идти. У других дети слушаются: сказал надо, значит, надо, а эти… Самой не до себя: утром встань, завтрак приготовь, все собери, проследи, чтобы все поели, все с собой взяли, ничего не забыли, да еще сама соберись как-нибудь. Оля грустно улыбалась, подумав о том, что рекорд установила: макияж за пять минут. И вроде даже ничего так, получается. Ох… А раньше… Так любила она все это дело! Макияж делала тщательный, подолгу перед зеркалом сидела, потом выбирала, что надеть. А сейчас схватила, что ближе лежит, и побежала. Дети же теперь, не до себя…

А муж сказал вчера, что сама, мол, разбаловала. Сама виновата. Ну да, надо было бросить их, как котят, на произвол судьбы! Есть такие примеры. Родители ни сколько не помогают ребенку, он учится на двойки. Зато сам. Одна мама сказала как-то на собрании в школе: «Я свое отучилась – пусть он сам теперь!» Ну, сам. Только перспектив у него в жизни никаких не предвидится, похоже. Поступать никуда не собирается. И мать, похоже, не ищет и не предлагает ему ничего. Как будто ей все равно… Зато сам. А у него ветер в голове! И делать ведь за него ничего не надо, просто направлять грамотно, контролировать… Но той маме некогда. Правда, живет она одна. Без мужа воспитывает парня.

А что толку, думала Оля, что есть этот муж? Не помогает все равно. Ничего не может сам. Поручила белье в машинку заложить, два часа объясняла, какой порошок взять, куда нажать, а он взял и случайно (так он сказал) к белому белью Егоркину красную футболку кинул. Все белье испортил… Пылесосить он, видите ли, не любит. А она, значит, любит, раз пылесосит? И что за манера у всех: то, что они не любят делать, сваливать на мать?

Как она давно не делала ничего для души! Как она устала от всех! Очень хотелось на необитаемый остров. Хоть на недельку!

– Да что же это такое-то, все забито, ничего приткнуть нельзя! – Оля залезла на стремянку и пыталась засунуть коробку с вещами на самую верхнюю полку шкафа в коридоре. Кошка Плюшка тоже ступила на лестницу передними лапами и начала забираться. – Брысь, брысь, – попыталась согнать ее Оля, – нафиг мы это храним? Выкину все на помойку! Опять Сережка забил тут полки хламом! Маришка! Иди, помоги, забери Плюшку, коробку сейчас уроню, на одной ноге стою, неудобно держать… Аааа!..

Оля со всего маху упала с лестницы. Приземлилась на бок. Поднявшись и сев на полу, она аккуратно пошевелила всеми конечностями. Вроде ничего не сломала… синяк только расплывается. Ушиб. Ладно. Это не так страшно. Сейчас надо лед приложить.

Оля аккуратно поднялась и пошла на кухню. Вдруг зазвонил телефон.

– Маришка! Ну где ты там? Принеси мой телефон, я не могу быстро идти, ногу ушибла!

В коридоре Маришкиной куртки не было… И сапог тоже. «Ушла?! Во дает, – с удивлением подумала Оля, – я же ей не разрешила гулять!»

Номер незнакомый…

– Да! Да. Я. Да, Ольга. Это муж мой. Сергей, муж, да. А что случилось?

От услышанного комната бешено закрутилась перед глазами. Оля подумала, что сейчас опять грохнется. Хотя, может, так и лучше?

Звонили из больницы. Сказали, что Сергей… что с ним произошло несчастье. Он провалился под лед. Его пытались спасти. Привезли в больницу, но… Врач сказал, что они сделали все возможное…

Оля сидела на кухне и пыталась осознать происходящее. Голова отказывалась работать. Все вроде ясно. Но как это осознать? «Боже! Вот стоит Сережина кружка, – подумала Оля, – там чай остался… С утра не допил, видимо… Так и стоит. Надо помыть. Нет!!! Не буду мыть! Сережа! Он больше никогда не будет пить из этой кружки!»

– Нееееет!!! – женщина громко завыла в голос и зарыдала.

Оля просидела полчаса, безутешно рыдая. Малыш Егорка был очень напуган. Он никогда еще не видел маму в таком состоянии. Она просто билась в истерике. Сначала он пытался ее утешить, но потом, видимо, поняв, что она ни на что не реагирует, отошел в угол кухни, сел личиком к стенке и стал ковырять пальчиком обои. Ему было страшно.

У Оли в голове крутились мысли о том, что делать, как все организовать. Сказали, что нужно подождать до понедельника. Справку смогут выдать завтра, а в ЗАГС надо ехать в понедельник. А потом все остальное… Боже, как страшно… Ее трясло.

Оля прошла в комнату дочери. Там царил бардак.