Счастье рядом

— По-вашему, одни должны идти впереди, а другие ползти в конце, на четвереньках! — Андрей заговорил твердо и раздраженно, глядя на Бурова с превосходством, глубоко убежденный в своей правоте. Не главной ли задачей дня являлась борьба за человека, и если он споткнулся, не обязаны ли мы помочь ему вернуться в строй?

Но Буров стоял на своем:

— Помочь, но не так, как вы себе вообразили. Не няньчиться с теми, что позорит наше общество, и не выискивать психологических объяснений их проступков, а, называя фамилии, клеймить позором...

Вот тут-то и бросил Андрей в лицо Бурову фразу, которая взбесила его:

— Так рассуждать могут только чинуши.

— Вон! — закричал Буров, вскочив на ноги и указывая на дверь. — Вы забываетесь! Пытаетесь ревизовать указания председателя!

Только здесь, на улице, начал Андрей понемногу приходить в себя. И прежде всего ему захотелось увидеть Таню.

Подойдя к своему дому, он дважды дернул ручку звонка. Аля еще была дома — на лестнице послышался дробный стук ее ног. Однако она уже собиралась уходить. К четырем ей на работу — и хорошо, что он успел ее застать. Пусть в другой раз не забывает ключ и не рассчитывает на доброту хозяйки.

Через несколько минут, как только Аля пожелала Андрею счастливо домовничать и скрылась за дверью, он быстро набрал номер Тани... Наконец-то! Она не могла найти себе места. Срочно надо решать обо всем. Квартиру Георгию уже дали. Он звонил. Ключи от квартиры у него в кармане.

— Когда мы увидимся? — высказав все это, спросила Татьяна Васильевна.

— Сейчас же!

— Нет, подожди, — тихо сказала она в трубку. — Прежде я отправлю Димку с бабушкой. Приходи минут через тридцать.

Андрей положил трубку: «Неужели конец, неужели она уедет?»

Эта мысль преследовала его до самого дома Тани. Вот уже площадка второго этажа, еще поворот...

Таня ждала в дверях. Андрей обнял ее, но она сразу же отстранилась и погрозила пальцем:

— Тише! Мама только что вышла, она может вернуться. Андрей вошел в комнату, оглянулся по сторонам и заметил, что на столе, который оставил в последний раз уставленным закусками, бутылками и фужерами, лежали лоскуты синего, с белой полоской материала.

— Крою пижаму Димке, — сказала Таня. — Посмотри фасон. Нравится?

Андрей кивнул и снова привлек ее к себе.

На ее белом лице выступил румянец.

— Успокойся, — тихо улыбаясь, сказала она и усадила его на мягкий ковровый диван.

Он снова посмотрел на стол, и ему представился недавний шумный вечер. Таня назвала его одновременно прощальным и октябрьским. Но Андрей понимал, что не ради этого были приглашены гости. Еще много времени оставалось до настоящего прощанья и до октябрьского праздника, а вечер служил поводом для того, чтобы можно было открыто, без стеснения пригласить его, чтобы он увидел, как жила Таня; как красиво ее умелыми руками устроен дом, который она любила и которым гордилась.

Александра Павловна Кедрина и другие гости восторгались уютом квартиры и красиво убранным столом, а Таня отшучивалась, делила свой успех с мамой и предлагала меньше хвалить, а больше есть. Ее пестрое крепдешиновое платье появлялось в разных концах стола, всем успевала она подложить самый лакомый кусочек и повсюду журчал ее мягкий бодрый голос. Андрей заметил, что она никак не выделяла своим вниманием его, в равной степени деля заботливость хозяйки между всеми; только без слов говоривший взгляд серых лучистых глаз как бы невзначай обращался к нему и ускользал в радостную улыбку, вновь улавливая все движения, все желания Андрея...

— Ну вот, — сказала Таня, — звонил Георгий. Квартира ждет нашего приезда.

— Не уезжай. Неужели это невозможно?

Татьяна Васильевна не ответила. Она задумчиво смотрела в окно, как будто была одна в комнате, и вдруг взгляд ее стал по-обычному задорным и решительным.

— Не поеду!

Андрей взглянул ей в глаза и взял ее руку, не веря услышанному.

— Я решила — не поеду. Отправлю телеграмму, чтобы за нами не приезжал, и все подробно напишу в письме. Он поймет. Он знает мою решительность и не будет настаивать...

Не дав ей договорить, Андрей порывисто обнял Таню и снова вскинул на нее вопрошающий взгляд.

— Успокойся. Слышишь? — освобождаясь от его объятий, говорила Таня. — Садись. Давай лучше поговорим. Ты еще ничего не рассказал о своих делах. Слышишь? Почему ты пришел такой хмурый? Не поладил с начальством?

— Чепуха.

— Нет, все-таки расскажи.

— Ну, не поладил, — переводя дух, ответил Андрей и начал рассказывать о стычке с Буровым.

— От него еще не этого можно ждать. Уж я умею определять людей. Он мне не понравился с первого взгляда. Говорит и не смотрит в глаза. Чиновник и есть. Только зря ты с ним связываешься!

— Соглашаться с человеком, который не прав?

— Не соглашаться, но, может быть, попробовать убедить. Излишняя горячность приносит вред.

— Убедить можно человека, который хочет и может что-либо понять, а это — столб, с ним и так и этак — все бесполезно. Его можно только срубить. И почему его держат?