Счастье рядом

– Какая песня подходит к этому мгновению? – хриплым голосом шепчет он.

– Та, что играла в машине, когда ты сказал мне, что мы уже в Италии, – отвечаю я едва слышно. – Не знаю, как она называется…

Он задумывается, а потом отвечает:

– Мне кажется, ты имеешь в виду «High Hopes» группы Kodaline. – Оскар ухмыляется. – Ты права, она идеально подходит.

Мы разворачиваемся и разглядываем сверкающие монетки. Фонтан такой огромный, что занимает всю площадь. Он похож на театральную постановку, и белизна статуй подсвечивается желтоватыми прожекторами. Цвет воды напоминает мне южные моря, и теплый ветер хорошо подходит к этой атмосфере. Мы рассматриваем каменные бюсты, которые при таком свете кажутся живыми. От такого вида захватывает дыхание, я даже начинаю верить в Бога. Мой взгляд направляется к Оскару, затем переходит на парочки, сидящие на парапете фонтана. И мы одна из них.

Не могу сказать, как долго мы уже сидим на Испанской лестнице и разговариваем. Мы говорим и смеемся, и все так прекрасно, что я даже не замечаю, как на улице темнеет. Ночное небо лежит над крышами Рима как черное одеяло.

Оскар достает телефон из сумки.

– Вау! – удивленно восклицает он и смотрит на меня большими глазами. – Знаешь, который час?

– Без понятия.

– Уже десятый час.

– Что?! – шокированно спрашиваю я и забираю у него телефон. Действительно, 21:12. – Теперь понятно, почему я так хочу есть.

– Да, я тоже, – отвечает Оскар и сжимает мою руку. – Чего бы тебе хотелось?

– Мы можем сделать сэндвичи на крыше авто, – говорю я и смотрю на него. – Если мы на обратном пути найдем открытый магазин, – я облизываю губы, – я бы с удовольствием поела с тобой под открытым небом.

– Неплохо, – он встает и поднимает меня.

Фонари с завитушками окунают город в мягкий свет, а в воздухе витает летнее тепло, когда мы направляемся к машине. Бесчисленные ларечки усыпали путь. Набитые сувенирами, украшениями и открытками, они притягивают туристов. И я останавливаюсь, разглядывая мелочовку и всякий хлам, потому что мне хочется оставить что-нибудь на память об этом дне. Как будто с помощью вещи я смогу навсегда сохранить эти чувства. И в тот момент, когда я собираюсь сказать, что покупать что-либо на память в моем случае бесполезно, мои глаза во всем этом беспорядке находят цепочку. Она состоит из двух тонких серебряных ленточек, соединенных между собой изящным кружочком. На белом фоне написано «Сестры навеки». Не раздумывая, я хватаю ее и протягиваю продавцу.

– Сколько стоит? – спрашиваю я по-итальянски.

Вокруг глаз продавца появляются морщинки.

– Тридцать пять евро.

Я не верю, что эта цепочка на самом деле стоит столько. По крайней мере, точно не материал, из которого она сделана. Но для меня она важна. Я заплатила бы за нее и в три раза дороже.

– Окей, – говорю я и протягиваю ему отсчитанную сумму. Я представляю эту цепочку на загорелой коже Лариссы и уверена, она будет великолепно смотреться на ней. Так для нее останется не только моя тень. Я не оставлю после себя пустоту. С ней останется часть меня. И от мыслей о том, что у нее останется хоть что-то, на моем лице расплывается улыбка.

– Она очень обрадуется, – говорит Оскар, когда мы отправляемся дальше.

Я искоса смотрю на него.

– Да, я тоже так думаю.

Мы запаслись ужином и пересекли мост. Нам пришлось сделать крюк, но Оскару очень хотелось пройти именно по этому мосту. Сейчас я понимаю почему.

Я останавливаюсь, ставлю пакеты и разглядываю многочисленные замочки, висящие на старых перилах. Они разных цветов и размеров, на некоторых написаны имена, на других только инициалы, а третьи украшают гравюры, но даже на самых маленьких стоит дата. Я провожу рукой по замочкам и представляю эти парочки, которые увековечили здесь свои имена. За каждым замком скрывается история любви. Люди иногда могут быть очень странными, но иногда они совершают прекрасные вещи. Они романтичны и безвкусны, и счастливы.

– Это Мульвиев мост, – шепчет мне на ухо Оскар и кладет руку мне на талию. – Мама рассказывала по телефону о нем.

– Он прекрасен, – отвечаю я, и мой дурацкий голос выдает, насколько я растрогана.

– Вот, это наш, – Оскар берет мою руку и вкладывает в нее маленький темно-синий замочек. Мне хочется что-нибудь сказать, но я не могу, потому что пытаюсь побороть слезы и ком в горле. Металл на моей ладони холодный.

– Где… – я откашливаюсь, – где ты взял его?

– Я купил его, когда снимал деньги, – тихо говорит он. – Поверни его.

Взволнованно я поворачиваю замок в руке. Там написано только одно слово. И это слово так растрогало меня, что из моих глаз ручьем текут слезы. «Тескар»[13].

Мы прикрепляем наш замочек рядом с остальными и закрываем его.

– Итак, Креветка, – говорит он и протягивает мне один из двух ключиков. Я стою рядом с ним на мосту, заполненном любовными историями, в центре Рима, и настолько счастлива, что у меня все болит. – На счет три?

– На счет три, – отвечаю я и вытираю слезы со щеки.

Мы вместе отходим на пару шагов назад и смотрим друг на друга. Оскар улыбается.

– Один…

– Два…

– Три!