Счастье с отсрочкой

Наверное, прошла вечность, хотя мне и ее показалось мало, прежде чем Дэниар прервал поцелуй и посмотрел на меня. Его глаза так сильно потемнели, что напоминали море в непогоду. Только в них бушевала не буря, а неутоленный голод. Не удержавшись, муж вновь прикоснулся к моим губам в нежном поцелуе, переплел наши пальцы и откинулся на подушки, увлекая меня за собой. Казалось, с легким стоном и шелестом простыней рухнула последняя стена, что муж усердно возводил между нами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Может, переберемся в спальню? Там тебе будет удобнее, – собственный голос прозвучал непривычно хрипло.

– Позже. Вечером, – отозвался Дэниар, прочистив горло, и добавил мягким голосом: – Мне и тут неплохо, пока ты рядом.

Его слова не были лишены подтекста. И без того горящие щеки вспыхнули ярким пламенем, а сердце заколотилось тяжело и глухо, точно колокол в храме. Однако смущение быстро сошло на нет, едва в голове пронеслась мысль, что сейчас самое подходящее время для вопросов. Вдруг Дэниар тоже ощущал необычайную легкость на душе и готов был приоткрыть тайну над своим исчезновением?

– Расскажешь, что с тобой случилось? – нерешительно спросила я и ощутила, как он напрягся.

Очевидно, муж не желал предаваться неприятным воспоминаниям, которые, возможно, по-прежнему приносили ему боль, еще более сильную, нежели телесные раны. Молчание затягивалось. Я уже не рассчитывала на ответ, как он произнес:

– Только если вкратце. Думаю, тебе известно, что я нарушил традицию и отправился в храм пешком. Один, без сопровождения…

– Зачем?

Наверное, не стоило прерывать Дэниара, но услышанное так сильно удивило меня, что я незамедлительно решила прояснить этот момент.

– Вечером было приготовлено два экипажа, но, ко всеобщему удивлению, у одного из них утром возничий обнаружил поломку. В колесе загадочным образом лопнул обод. Ремонт занял бы немало времени, а у нас оставалось его в обрез. Шесть человек не вместились в одну карету. Мама и Люсия, жена Гидеона, надели такие пышные платья, что даже худощавый Алекс с трудом туда втиснулся. Если помнишь, незадолго до того дня он подвернул ногу, неудачно спрыгнув с дерева. Кому-то следовало остаться. И я решил, что со мной ничего не случится, если немного пройдусь. До храма же рукой подать. Мама долго уговаривала меня поехать с ними, твердила, что негоже жениху в день свадьбы идти в храм пешком, но я настоял на своем… О чем не раз потом пожалел…

– Каким образом тебя похитили? – спросила я, желая подтолкнуть Дэниара продолжить рассказ, когда он надолго замолк.

– Я закрыл за родными дверцу, дождался, пока экипаж покинет двор, и отправился следом. Стоило выйти за ворота и сделать с десяток шагов, как почувствовал сильный удар по голове и отключился. Очнулся я уже на корабле, в душном трюме, полном мужчин, женщин и детей, – на последней фразе голос Дэниара надломился.

Глава 8.3

Муж закрыл глаза и шумно выдохнул. Казалось, он снова, словно наяву, переживал события пятилетней давности. Мне не хотелось бередить его старые раны, однако следовало расставить все точки над «i», чтобы навсегда позабыть о той истории.

– Значит, Лайл не ошибся, когда отправился на твои поиски в порт, – осторожничая, нарушила я молчание. – Если бы не тот наезд, он бы нашел тебя…

– Возможно. Но история не терпит сослагательного наклонения. Прошлого уже не изменить.

– Что было дальше? – мой голос дрожал.

Я боялась услышать продолжение рассказа, знала, что будет нестерпимо больно, но через это следовало пройти. Мне, Дэниару… Ведь чтобы открыть дверь в будущее, для начала нужно закрыть ее в прошлое. Иначе мучительные воспоминания мужа не позволят нам зажить счастливой жизнью. Вряд ли он делился ими с кем-нибудь еще, а Дэниару нужно было выговориться.

– У меня отобрали все ценное, посадили на цепь, как собаку, и на корабле отправили подальше от дома. Спустя несколько месяцев пути мы прибыли в Брахат. Слышала хоть раз о таком королевстве? – спросил Дэниар и после моего покачивания головы продолжил: – Вот и я только на корабле узнал о его существовании. В Брахате нам впервые разрешили полностью помыться. Непередаваемые ощущения, – легкая улыбка коснулась мужских губ. – Казалось, с меня свалилось фунтов десять грязи. Даже дышать стало легче, несмотря на ужасную духоту. Климат Брахата сильно отличается от нашего. Там круглый год печет солнце, но при этом в воздухе висит такое густое марево, что тело вмиг покрывается липким потом. Честно говоря, я думал, худшее позади. Только это было краткой передышкой перед погружением в Бездну. Уже на следующий день после прибытия в порт всех, кто перенес длительное путешествие, выставили перед толпой зевак на невольничьем рынке. Без одежды, небритых, нестриженных… Каждый желающий мог пощупать нас, заставить открыть рот, показать зубы. За неповиновение наказывали: били розгами, но не сильно, боялись испортить товар и лишиться денег. Поэтому больше страдала наша гордость, чем тело.