Счастье с привкусом дёгтя

— Уверен, — по-прежнему спокоен незнакомец. — Боль алкоголем притупить не получится.

— А Вы уже пробовали?

— Нет, но друг…

— О, — ядовито улыбаюсь. — Так Вы ещё и психоаналитиком заделались?

— Нет, — ничуть не трогают незнакомца мои нападки, по крайней мере, внешне он остаётся таким же невозмутимым. — Но я собираюсь заняться с вами сексом, — повергает в откровенный шок прямолинейностью. Какие-то невероятно жуткие по простоте слова заставляют взрослую женщину, меня, ощутить себя молодой и греховно соблазнительной девой. — И теперь точно, — ещё на тон ниже, прогоняя очередную волну мурашек по моему телу. — Но Вы… в хлам пьяная меня совершенно не устроите.

— То есть Вам принять на грудь надо, чтобы решиться на секс со мной, а мне…

— Уже достаточно! — мягко вторит мужчина. — Следующая порция будет лишней, — наставляет со знанием дела.

— Мне всё равно до Ваших желаний! У меня план — напиться и забыться.

— Не поверю, что Вы ЭТО надели, — мажет взглядом по оголённым частям моего трепещущего тела, оставляя горящий след, — без чёткого плана кого-либо соблазнить.

— О, да вы чтец женских фантазий.

— Не особо, но когда столь громко кричат…

— Что ж, считайте вам повезло — вы стали первой жертвой того самого расстрельного списка, — какой бы ни казалась ситуация вопиюще щекотливой, сугубо деликатной, и запально эротичной, умение дать отпор хотя бы словесно остаётся при мне.

— Повезло, — роняет незнакомец, жадно сглотнув.

Моя бравада сразу становится такой нелепой и мелкой. Теперь правда хочется сбежать.

— Боюсь, я для этого, — трусливая часть меня находит силы что-то пролепетать, но уже в следующий миг дыхание надламывается. Мужчина махом сдвигает сервиз и блюда в сторону, а меня напротив себя, на пустой край сажает. Сомкнуть ноги не позволяет — его нежные прикосновения вышибают из головы все разумные доводы для отказа.

Глаза в глаза…

Одну мою ногу между своих упирает, позволяя ступнёй его твердый пах почувствовать. И смотреть продолжает: ореховыми глазами, при этом едва ощутимо снизу-вверх ладонями скользя. А я, точно к месту пригвождённая, едва дышу. Сердце же — с ума сходит — так громко колотится, что чуть не глохну.

Когда ласка пересекает черту дозволительной терпимости, пытаюсь сокрыть доступ к интимной зоне, но он меня легко останавливает — еле заметно головой мотает и упрашивает взглядом не отталкивать. Подчиниться его робкому и столь сильному желанию. Позволить. Грех..

Наверное я и правда пьяней, чем думаю. Момент, алкоголь, дурман, темнота, интим… Совсем голову ведёт. И воздух… он пропитан похотью. Аж накал, по венам кровь гоняющий, и внизу живота томительно пульсирует.

А ладони незнакомца уже скользят по ноге вверх.

— Может я душ приму? — глупая отмазка, но она бы помогла мне протрезветь, а мужчине остыть.

— Нет, — убаюкивающе ласков незнакомец. Так мучительно въедливо меня пожирает невероятными ореховыми глазами, что начинаю плавиться. — Хочу Вас… Такой. Настоящей. Ваш запах. Желания. Растерянности.

Когда уже готова взмолиться — чтобы прекратил, он убивает нежностью и лицом утыкается во внутреннюю часть бедра.

— Прогоните, — не то стонет, не то просит, не то рычит. От нереального тембра меня прошибает насквозь — как меня колотит, не смогу скрыть, да и я на грани в обморок упасть. От чувств, от адреналина и какого-то первобытного желания спариться с мужчиной здесь и сейчас. Плевать как, даже без нежности и ласк — жадно, дико, исступлённо. Лишь получить наконец долгожданное ощущение полноты и жара, трения и тяжести…

— Пока хоть как-то контролирую.

— Вы… должны… — голос не мой, глухой, с разрывами и сипом. Словно насилую свои связки, но должна издать чёртовы звуки.

— Должен… — с горечью соглашается незнакомец, теплом дыхания опаляя такую чувствительную часть моего изголодавшего по ласкам тела.

— Это… правильно… — дрожит и голос. Мы ведём диалог друг с другом, но больше смахивает, каждый сам с собой. Сражаемся с чувствами, совестью, моралью.

— Да… — кивает в меня мужчина: непроизвольно подаюсь навстречу. Как кошка подзаборная, вымаливая ещё внимания и тепла, чуток вкусив участия и ласки от прохожего. Он застывает. Будто не верит, что реагирую, бесстыже предлагаюсь. И вот уже осторожно руками ныряет под подол развратного платья. Робко, будто до последнего ждёт, что остановлю, прогоню, — пальцами скользит по ажурной резинке чулок.

— Вы в моей голове с ночи сидите. Не знаю почему, но Вы мне нравитесь. Такая как есть — колючая, злая, надменная… И… эти чертовы чулки! — с затаённой болью и мукой шуршит, но так, словно орать хочет, да сдерживается из последних сил. — Как заметил, сразу понял, что их сегодня снимать буду я. Ничего не видела эротичней, чем смотреть сверху вниз на красивого мужчину. Дрожащего от переизбытка чувств… и уже у твоих ног. Словно раб, принимающий своё место и твою повелительность.

При этом до мурашиков ощущаешь его силу, мощь, желание. А в жестах читаешь терпение и уважение. Я не железная… Коктейль взрывной и я отдаюсь во власть его фантазии и своего подавляемого собой же желания.