Счастье с привкусом дёгтя

— Угу, — не особо задумываюсь, на какую тему волнуется Андрей. Мне хорошо…

— Нельзя так неосторожно, — портит момент своими сумбурными мыслями. — Мы же… — сглатывает жадно, — не предохранялись.

— Тшш, — недовольно шикаю, ещё и головой мотнув. — Умолкни. Дай в себя прийти.

Андрей глухо посмеивается. Ему невдомёк, что у меня слёзы чуть из глаз не брызжут.

— Ты чокнутая, и меня с ума свела…

— Угу, — опять зажато киваю.

— Лен, — озадачивается Андрей, медленно отлепляясь от меня. — Ты в порядке?

— Угу, — это вообще больше на нервный тик смахивает.

— Надеюсь, пьёшь…

— Я не могу иметь детей! — коротко обрываю его речь. — Так что не волнуйся. И незаразная, если ты об этом, — пытаюсь чуть смягчить момент. — Справка есть! Свежая… — ещё большую нелепицу горожу под пристальным взглядом карих глаз. — Перед ЭКО всегда приходится сдавать… — а вот это вообще зря, но меня уже не остановить.

— Лен, — обшаривает моё лицо понимающим взглядом. — Так в этом твоя беда?

Всё!

И тут случается жуткое — слёзы аж брызжут из глаз. Нет, я стараюсь не реветь, но они льются.

— Лен…

А я идиоткой реву навзрыд. Возможно, алкоголь, а возможно опять плотина боли прорвалась. Позорно, прилюдно!!!

— Так, всё! — в объятия сгребает Андрей — поглаживает по спине, пытаясь успокоить. Да куда ему — раз уж рана кровоточит, значит всё. Пока поток не иссякнет… надолго!

— Твою мать! — возится, заправляясь. Меня на руки подхватывает и на небольшой диванчик усаживает. Что-то в руки прохладное суёт, а у меня банальная истерика: то реву, то смеюсь… Идиотка — не меньше.

— Я сейчас, — сопяще чмокает в висок.

Сижу в прострации. Чуть покачиваюсь, словно мама, укачивающая малыша, и напеваю колыбельную. Заучивала… столько лет её пою, в надежде, что Мой малыш её оценит…

Когда припев обрывается, смаргиваю.

Я одна. Комната незнакомая… Кабинет. Овальный стол с документами, компьютер… Шкаф с папками… Мини-бар.

А у меня в руках стакан. На автомате пригубляю. Нет, не хочу воды, мне бы чего-то покрепче… Глазами опять нахожу бар. Кое-как поднимаюсь. Плетусь, с неудовольствием отмечая — между ног противно хлюпает…

У-у-у.

Полный шлак! Оттраханная, бесплодная алкоголичка!

Опуститься ниже разве можно?

— Лен, — не успеваю открыть первую попавшуюся бутылку, меня ловит на очередном преступлении Андрей, — оставь выпивку в покое! — без наезда, но требовательно.

Как у него получается всё время меня пристыжать? И почему у него чутьё на мою слабость?

— Я не алкоголик, — выдаю себя с потрохами. — Мне плохо, вот и решила…

— Поехали, — кивает на выход терпеливый Не Мой мужчина.

— Куда? — категорично не желаю возвращаться в банкетный зал. Там столько врагов! Там столько…

— Не вынуждай тебя силой влачить!

— Влачить силой? — недопоняла юмора. — Уж лучше бы на руках! — с вызовом. Но только Андрей делает ко мне шаг, примирительно руки выставляю: — Пошутила! Я сама! — видимо, не отбиться мне. Придётся стыдом топиться, в краске измазаться, но продолжать банкет тщеславия одних и унижения других!

Даже страшно подумать, какой чернотой меня уже Герман расписал Микке и её окружению — поведав свои гнусные домыслы о моих безнравственных похождениях и отсутствию корпоративной этики.

Но в коридоре Андрей берёт меня под локоть и утягивает не в сторону зала, а в другой коридор, где шастают сотрудники клуба-ресторана. Несколько поворотов, помещения под холодную и горячую кухню, посудомоечная, переодевалка… и мы оказываемся у чёрного выхода.

Здесь нас ждёт человек. Нас, потому что у него в руках наши вещи. Андрея куртка и моя шубка.

На такси едем домой. Андрей нежно обнимает. Нет-нет, целует, будто успокаивая, или носом в висок утыкаясь. И я беззастенчиво принимаю, нежусь в его крупных, уверенных руках. Прижимаюсь…

Не должна! Не имею права! Но принимаю!

Пусть осудят! Пусть плюют! Но я тоже хочу свой кусочек счастья и тепла.

Молчу… и он молчит. Без рассуждений и копаний в моём нижнем белье. А потом любит. Много, долго и часто… Всю ночь… утро… и день…

Я никогда не была так счастлива и свободна. Никогда не была так облюблена и удовлетворена. Без запретов, секретов… и я в тихие минуты передышки рассказываю ему о себе. О случившемся. Без грязи и обиды… Он не осуждает, не жалеет, не советует — просто выслушивает. А потом снова любит… Упоительно и жадно. И я благодарна. Я вновь себя ощущаю женщиной:

ЖЕнственной!

ЖЕланной!

* * *

Последний день уходящего года.

Утро. Раннее.

Я бессовестно довольна. Беззастенчиво улыбчива и счастлива, как никогда. И даже телефонный звонок настроения не портит. Я знаю, что всё заканчивается. Андрей не обещал чуда.

Сказку уже подарил.

А для чудес не время…

Да и не так я нагла, чтобы надеяться на всё и сразу.

Вообще не думала, что даже толика перепадёт после затяжной, чёрной полосы. Так что мне хватает, что дал.

Андрей из комнаты не выходит — лежит рядом. Нежно поглаживает меня по плечу, а я, уместив голову на его широкой груди, соплю от удовольствия в него и пока есть последние секунды, ворую запах Не Своего мужчины! Пропитаюсь им насквозь, наполнюсь, чтоб до конца жизни он был со мной и во мне…

Поэтому готова к его уходу.