Счастье с привкусом дёгтя

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!!! — Светка по ходу дела в экстазе скачет. И это понятно из характерных нервных хрипов, грохота и ругани от её сослуживцев. — Да пошли вы! — словно благодатью одаривает своих Светка. — Ты ему скажешь? — заговорщически в мобильный.

Вот на этом радость притупляется.

— Нет, Свет, у него семья. Да и не хотел он. Даже использовал резинки… а потом я его убедила, что… — недоговариваю, тема мне до сих пор неприятна. — Так что нет, нет и нет!

— Жаль, — в который раз мычит недовольно Светка. — А я так хотела и крёстной стать и на свадьбе твоей свидетельницей побыть.

— Что? — начинаю посмеиваться. — Ты так далеко…

— А что мне, перед носом? Я тебе… — то ли мерещится, то ли подруга слезу пускает, — счастья желаю.

Нет, не мерещится — реально носом хлюпает.

— Спасибо, — перестаю радоваться. В горле горечь. — Прости меня, — сглатываю. Я обязана это сказать ещё первой фразой, а всё оттягивала момент. Гордость. Выдержка. И мысль, что одной будет лучше. Бравада, и только. Теми, кто мы есть, нас делает окружение. Либо люди, либо нет. Я выбираю людей!

Каринка счастлива за всех сразу. Она и так делала попытки нас примирить. Правда они разбивались о мою не прошибаемую упрямость и пустую злость. А теперь верещит, не прекращая, как нам ВСЕМ будет хорошо.

И только рожая, несмотря на старородящий возраст и отказавшись от кесарева, потому что по показателям я могла сама произвести на свет ребёнка, — познаю, что есть самая великая радость для женщины.

Ни шмотки. Ни брильянты. Ни дорогие тачки. Ни острова. Ни яхты. Ни внешность…

ДЕТИ! Дети наше настоящее достоинство! Достояние! Наше счастье! Смысл жизни…

И пусть феминистки меня клюют, в меня плюют, но нет большего смысла, чем продолжение ТЕБЯ!

Пусть для кого-то дитя — его творчество, которое пройдёт либо века, либо так и не найдёт отклика в сердцах и душах других, а для меня — ребёнок. Плоть и кровь моя. Осмысленное продолжение рода!

Моя Полноценность!!!

Только родив, я ощутила в полной мере себя настоящей и живой.

Моё сокровище!!! Которое тяжко выносила в утробе. Родила в муках — без анестезий, потому что хотела прочувствовать как можно ярче тот момент, когда малыш появится. С болью, с которой нельзя сравнить ничто, но которая, как оказалось, забывается в тот же миг, когда на грудь кладут ТВОЁ ДИТЯ!

Маленькое, синенькое, сморщенное. И нет ничего красивей и любимей на свете! ТОЛЬКО РЕБЁНОК!

Глава 14

Лена

Наконец тишина. Никогда не думала, что признаюсь себе в этом жутком преступлении перед собой, но я обожаю тишину. Звенящую. Что б аж напрягала и пугала. И мысли сшибались — что не так? Почему? В чём подвох?

Но расслабиться и поваляться не получается. Озабоченная бытовыми проблемами мамка… Да, я теперь такая…

Квочка во мне оказывается сильна, поэтому все помыслы о блаженной тишине, сне и одиночестве быстро перекочёвывают в «нужно убраться, приготовить, постирать, перебрать игрушки, детские вещи погладить и разобрать. Белье постельное сменить! ПОМЫТЬСЯ!!!»

Да!!!!

От одного этого слова уже по телу расползается блаженство.

У меня есть пару часов на всё про всё и если залежусь, могу что-то не успеть… а там вернётся моё сокровище с прогулки, — и будет уже не до дел и хлопот.

Бегаю быстро — научилась за год с небольшим, свою размеренную жизнь перекроив полностью — под режим Никитки, — и сейчас раскидываю вещи, по ходу меняю постельное бельё, запускаю стирку.

Рациональность! Во всём нужна рациональность. Волшебное, математически совершенное понятие, так удачно приспособленное к быту. На плите суп, котлетки и картофель для пюре. Не самое праздничное меню, но мне важно, чтобы у сынули было вкусное. Новый Год всё равно встречать будем дома. Мне деликатесы ни к чему. Девчата заглянут, но зная, что не пью, да и ем только полезное, не будут соблазнять…

Последними штрихами принимаю душ, голову не сушу, лишь чуть от воды промакиваю…

Расчёсывая, застываю с щеткой в руках.

Бзынь!

Испуганно кошусь на часы. Ещё полчаса! Нет… Нет! Нет!!!

Опустошённо плетусь к двери, а звонящий настойчиво так трезвонит. Нет, знаю, что погода не ахти. Зима… довольно снежная и слякотная. Так ведь Жека, няня, которую мне Светлаха помогла нанять, должна была Никиту в закрытый детский клуб отвести. Игровой… Денег я ей дала прилично. На всякий — вдруг такси придётся брать обратно, ну или захотят в кафе посидеть. Хотя редко на это Женя разоряется. Часто возвращает. Она студентка, из бедной семьи — не привыкла средства расходовать налево-направо… А малышей любит, умеет с ними нянькаться и дурачиться — прям клад, а не помощница.

— Уже? — открываю дверь с упавшим сердцем, ведь в тайне мечтала ещё и поработать успеть — хотя бы эскиз набросать. Работа нужна, без неё бы загнулась. Итак Светке спасибо, она босса обработала, и он мне и декретные отчисляет и в проектах позволяет поучаствовать. Днём не получается — потому ночь корплю.

Как открываю, так и застываю.

Смаргиваю. Галлюцинация?

— А-Андрей? — хлоп-хлоп потерянно глазами. Сердце обрывается, удушливо отступаю — ноги не держат… — Я… ты…