Счастье с третьей попытки

– И что-то Коля ему сказал. Или рассказал. Или попросил о чем-то… И это стоило ему жизни. Придурок дохлый осмелел, выполз наружу и подписал себе смертный приговор. Почему, Игорек?! Почему я узнаю об этом именно так?! – Недоеденный помидор от резкого броска впечатался в стену, брызнув соком во все стороны. – Гаврила, что, затеял со мной нечестную игру?! Решил, что меня можно держать за лоха?! Я тут рвусь, пытаясь его с нар выдернуть, а он… Он моих людей убирает! За что, Игорек? Я хочу знать, за что?

Алиса, услышав дикий вопль Рогова, перепугалась так, что заперлась в ванной и сидела там, не открывая воды, на краю огромной, как маленький бассейн, ванны полчаса. Она с замиранием сердца ждала продолжения его гнева. Перепуганное насмерть воображение рисовало привычные картинки.

Вот Стас, нажравшись, сальный, потный, вонючий, поднимается наверх. Хватает ее за волосы, швыряет на кровать и измывается над ней, как ему хочется – мерзкому, распутному вахлаку. Потом, отвалившись от нее, больно ущипнув напоследок, разваливается на всю ширину кровати и принимается храпеть – мерзко, громко.

Все! Хватит с нее! Она больше не может это терпеть даже из признательности и обещанных огромных денег! Она достаточно натерпелась. И надобность, судя по всему, отпала в ее здесь присутствии. Стас все, кажется, узнал! Не просто так он рычит и орет.

Алиса на цыпочках прошла по сверкающему кафелю к двери ванной, слишком изящной, слишком хлипкой, чтобы сдержать ярость такого быка, как Стас. Смешно, что она пыталась от него здесь спрятаться. Приоткрыла ее осторожно. Тихо! Стас еще не поднимался. О чем-то переговаривается с Игорем в кухне. Слышен звон посуды, отборный мат. Пьют!

Алиса метнулась к гардеробной размерами с мамину гостиную в их маленьком городе за Уралом. Вошла, включила свет, дернув за витой шнурок. Быстро нашла в ворохе нижнего белья спрятанный мобильник. Включила, дождалась, когда связь станет активной, нажала на вызов. С этого телефона она звонила лишь одному человеку, которому была крайне признательна за спасенную жизнь матери – он помог деньгами на операцию. И от которого ждала в недалеком будущем щедрого вознаграждения за терпение и работу, которую выполняла по его просьбе.

– Алло? Это ты? – дребезжащим от волнения голосом спросила Алиса, без конца оглядываясь и прислушиваясь к звукам из кухни. Там по прежнему было шумно.

– Что случилось? – ответил ей приятный мужской голос. – Почему ты звонишь?

– Мне надо уходить! Отсюда надо уходить! – яростным шепотом оповестила Алиса своего нанимателя.

– Почему? Почему именно сейчас?

– Он что-то узнал!

– Что?! – Голос стал напряженным, в нем зазвучали осторожные вкрадчивые интонации. – Что он узнал, Алиса?

– Не знаю, он узнал…

И тут… откуда-то из-за ее спины уродливой растопыренной клешней появилась ладонь, Стаса ладонь! Резко выдернула из ее рук мобильник и приложила к пылающему от ярости уху. Алиса попятилась, споткнулась о картонки со шляпками и шапками, упала на них. Немедленно почувствовала, как хрустит под попой коробка вместе со шляпкой, которую ей недавно прислали прямо из Франции! Алиса захныкала, и тут же поняла, что описалась.

Господи помилуй, как он страшен! Как страшен этот человек, который стоит, покачиваясь на пьяных ногах, слушает ее мобильник и улыбается дьявольской улыбкой, которая ничего, кроме ужасной смерти, ей не обещала.

– Надо же… – проговорил Рогов заплетающимся языком, когда наниматель Алисы, почуяв неладное, отключился. – А я подумал было что схожу с ума… Когда подобные мысли меня посещали, я думал, что схожу с ума… А оказывается, со мной все в порядке… А сейчас… Сейчас у меня состоится серьезный разговор с маленькой описавшейся от страха девочкой. Да, Алисочка? И одному богу и тебе, малышка, известно, что с тобой будет, вздумай ты мне соврать…

Глава 17

Харламов только что вышел из кабинета начальника, где проводилось экстренное совещание в связи с открывшимися новыми фактами по делу об убийстве Ларисы Усовой. Правда, начальник снова на совещании называл ее безлико: либо подполковник, либо наш сотрудник, либо погибшая. Ему казалось, что так легче, так проще и не так болит. Харламов был не согласен. У него все равно болели сердце и душа, как погибшую Ларису ни назови. А когда увидел вещдоки, изъятые у Вениамина Смолина, цепочку с крестиком со следами крови, серьги, телефон, часы, ее часы, то еле сдержался, чтобы не разбить одутловатую рожу об стол в допросной. Его даже попросили выйти, так его перекорежило.

Следствие шло. Вот уже и вещи Ларисы отыскались, и воссоздали по минутам последние часы ее жизни, только это все равно ничего не давало. Харламов считал, что они ни на йоту не приблизились к разгадке – кто же убил ее!

– Свидетельница утверждает… – это он так про Машу на сегодняшнем совещании сказал, раз и навсегда обозначив ее статус – свидетельница, не подозреваемая, – что Ларису Ивановну убили из-за того, что она узнала от пострадавшего впоследствии свидетеля Устинова, кем сейчас является якобы погибший много лет назад член бандитской группировки – Володин.