Счастье с третьей попытки

– На мобильный?

Харламов сразу вспомнил слова Усова про разрядившийся мобильник. Врал, получается?

– Нет, на стационарный звонила. Что-то сказала ему. Иван Сергеевич так разволновался, побледнел. Попросил ее ничего не предпринимать, он, мол, завтра вернется и тогда… Это дословно, – опережая его вопросы, объяснила секретарша. – Потом трубку положил, улыбнулся так жалко, сказал, что жена разболелась и на работу все равно решила пойти, хотя он ей не разрешал. Ну и… вскоре совещание закончилось. Минут через десять. Иван Сергеевич так разошелся, кричал на всех. Всем сразу нашлось занятие, кому в банке, у кого переговоры. Всем сразу приспичило из офиса слинять. Забавно…

В гостинице подтвердили, что Усова почти в час ночи привезла его помощница, помогла заполнить бланк, попрощалась и уехала. Водителя с ним не было, хотя номер ему бронировался. Как объяснил постоялец, тот заночевал где-то еще.

Итак…

В день убийства Усов в самом деле проводил совещание в офисе филиала и находился за две с лишним сотни километров от их города, но…

Но он вполне мог, закончив совещание и отправив всех по делам из офиса, выйти через аварийный выход прямо на улицу. Мог выйти, незамеченным охранником, который утверждал, что хозяин офиса в тот день не покидал. Он вышел из офиса через запасной выход, допустим, взял такси, доехал до райцентра, до которого десять минут езды. Там мастерски угнал машину, доехал до…

Но как он узнал, куда ехать, черт побери?! Лариса была у Устинова на квартире! Усов не мог знать, где она! Или все же знал?! Приехал и убил?! Но зачем? Зачем ему ее убивать? Что за мотив? Или все это проделал его водитель, который отсутствовал весь день? Она о чем-то рассказала Усову, когда позвонила ему во время совещания. Он побледнел, сильно разволновался и просил ничего не предпринимать. Могла она сказать мужу, что его водитель бандит со стажем, которого все считают погибшим? Надо будет снять у него отпечатки пальцев. Вдруг они идентичны отпечаткам Володина?

Если Лариса узнала, что водитель ее мужа и есть тот самый бандит, который много лет как числится погибшим, то могла предупредить мужа. Возможен такой вариант? Вполне! И ему, кстати, Лариса вполне могла сказать «ты». Он много лет служит у Усова. И часто возил Ларису на дачу и по делам. Ему она могла сказать «ты».

– Будем брать, – подумав, сказал генерал, когда, вернувшись, Харламов доложил о результатах. – Только осторожно, очень осторожно! Чтобы не спугнуть, не дай бог…

– Кого, товарищ генерал?

Вадик не сразу понял. Он вымотался от дороги, от новостей. Ничего не ел весь день, а время уже перевалило за девять вечера. Генералу пришлось звонить домой.

– Более крупную рыбу, капитан, – неуверенно сказал начальник. – Не нравится мне все это, ой как не нравится. Как-то… Машину угнали. Угнали именно из того места, где в тот день оказался муж убитой… – Он снова не назвал Ларису по имени. – И вдруг на проводах оказались отпечатки покойного Володина! А свидетель наш, который сейчас при смерти в больнице, говорил своей сестре, что Володин жив! Что он поменял внешность много лет назад. Мог что-то и с отпечатками пальцев сделать, так ведь, капитан? Отпечаткам в машине, в самом деле, может быть много лет.

– Может, – со вздохом признал правоту генерала Харламов.

– Во-от… И если Володин поменял внешность, испортил свои отпечатки, а ДНК его в нашей базе нет, то… То узнать, кем теперь является Володин, мы не сможем никак.

– Возможно, Устинов знает.

– Устинов твой знал! – с раздражением отозвался генерал. – А не знает! Он в коме до сих пор, будто не знаешь!

– Знаю.

– Во-от… – снова протянул генерал. – И выходит, что не можем мы утверждать наверняка, что Ларису убил именно Володин, которому удалось поменять внешность. Но вот с машиной… С машиной удачно вышло, капитан. Надо послать в тот райцентр кого-нибудь из наших. Пусть поработают со свидетелями, проверят все камеры наблюдения, которые могли быть на пути следования. Пусть опросят всех водителей такси. Как тот, кто угнал машину, попал в райцентр, если он, конечно, прибыл из областного центра? Водителя Усова надо брать. Я сам отдам распоряжение. А ты… Распорядись, пусть с утра ребята выезжают. Если есть хоть крошка информации, пусть добудут ее, капитан! В память о… Ларисе…

Впервые со дня гибели Ларисы он назвал ее по имени. И голос у него при этом был такой задушенный, как если бы он боялся выпустить наружу боль и ярость, которые клокотали в нем все это время.

Вадик положил трубку, сел за стол, уронил голову на скрещенные руки и почти тут же вырубился. И непрерывная трель в левом ухе показалась ему странной, навязчивой и противной. Он морщился, даже хныкал, но глаз не открывал. От громкого стука в дверь вздрогнул.

– Харламов! – на пороге стоял обеспокоенный сержант из дежурки. – Ты чего тут, уснул, что ли?! Звоню, звоню!

– Уснешь тут, – проворчал Вадик, потирая лицо. – А что случилось?

– Тут к тебе посетители. Говорят, очень срочно.

– Кто такие? – Вадик глянул на часы, почти десять вечера. – Что, до утра подождать никак?

– Говорят, нет. Селезневы тут. Отец и сын.