Счастье со второй попытки

– Она всегда прекрасно рисовала, и учителя хвалили ее, – продолжила Беатрис. – Но Эдвард разрушил ее веру в себя. Он брал ее рисунки и высмеивал их. Со временем яркая жизнерадостная девочка превратилась в замкнутого ребенка. Мать, когда я говорила ей об этом, долгое время не верила мне… – Вздохнув, Беатрис взглянула на Данте и печально улыбнулась. – Поэтому, как видишь, я постоянно говорю Майе о том, что она необыкновенно талантлива, и ведь это правда.

– Да, я понимаю. – Но Данте все‑таки считал, что не только Майя талантлива.

Беатрис была защитницей своей сестры и нисколько не завидовала ей. Данте стало стыдно от того, как он раздражался, видя заботу Беатрис о Майе. Теперь он понял, почему она не воспринимала критические замечания по поводу своей сестры.

Если бы он знал, какая тесная связь была между сестрами, никогда бы не попытался разрушить ее. Но он не знал, потому что совсем не интересовался их семейной историей.

– Мы чувствовали себя беспомощными, и это было тяжелее всего, – глядя в окно, произнесла Беатрис. Она будто забыла о том, что Данте рядом. – Сначала он издевался над Майей, потом стал издеваться над матерью с этим чертовым ЭКО. Мать не могла создать ему ту семью, которую он хотел, и, хотя здоровье ее ухудшалось, он заставлял ее снова и снова ходить в клинику. Он говорил ей, что, если она настоящая жена, она должна забеременеть от него.

Глубокий голос Данте прорвался в ее мрачные воспоминания.

– Твоя мать делала ЭКО?

Беатрис кивнула.

– Вот почему ты так остро отреагировала на мое предложение сходить на консультацию. – Данте покачал головой. – Если бы я знал…

– Не думаю, что моя реакция была чрезмерной, – возразила Беатрис, повернувшись к нему. – Просто я считаю, что подобные вопросы следует обсуждать вдвоем.

– Я думал, ты просто не хочешь иметь детей. После выкидыша…

Беатрис непроизвольно прижала руку к животу.

– Это ты не хочешь иметь детей. Тебе нужен наследник.

Данте глубоко задумался. Беатрис рассказала ему о том, каким несчастным был брак ее матери и как отчим издевался над ее сестрой, но детская травма была нанесена и самой Беатрис.

Она тоже была жертвой, просто не понимала этого. Беатрис видела, как страдали ее мать и сестра, и ничего не могла с этим поделать.

– Почему ты раньше не рассказала мне об этом?

– Это не только моя история, но и Майи. И, кроме того…

Ее голубые глаза прямо устремились на него, и Данте показалось, что она поняла его чувства. А он сожалел о том, что ни разу не поинтересовался ее жизнью.

– …Мы просто никогда не доходили до этого момента. Мы были с тобой женаты, но в реальности оставались любовниками.

Данте хотел что‑то сказать, но не успел, потому что Беатрис добавила тихо:

– И в конце концов, так и не успев узнать друг друга, мы решили развестись. Мы с тобой спешили, и… – Она покачала головой, охваченная наплывом эмоций. Данте был рядом с ней, она могла дотронуться до него. И ей захотелось прижаться к нему, ощутить его силу. Желание это было так сильно, что Беатрис стала клониться к нему.

И в этот момент раздался голос пилота.

– Он приглашает меня к себе… – Данте помедлил.

– Иди к нему, – с ободряющей улыбкой сказала Беатрис. – Я смогу побыть без тебя несколько минут.

– Я знаю, ты можешь, ведь ты жила без меня полгода, но теперь такого не должно быть.

Глава 8

Беатрис привела себя в порядок. Подкрасила губы, нанесла тени на веки. Этого было достаточно. Зимнее альпийское солнце придало ее коже здоровое сияние, хотя на деле она чувствовала себя усталой и вымотанной.

Завязав волосы в конский хвост, она надела яркий просторный блейзер. Беатрис слегка улыбнулась, вспомнив, как встречали их в аэропорту.

Спустившись по трапу, Беатрис увидела почетный караул, половину королевской семьи, высших чиновников и несколько местных знаменитостей – представителей науки, искусства и шоу‑бизнеса. Сама же она была в джинсах, блейзере и футболке с изображением смеющейся обезьянки и в кроссовках, видавших лучшие дни, волосы были распущены и не расчесаны.

Беатрис привыкла быть в центре внимания, но никогда она не чувствовала себя столь выставленной напоказ.

Она разозлилась на Данте за то, что он не предупредил ее об этом, а оскорбил ее, сказав, что она чрезмерно бурно реагирует.

Беатрис не спрашивала его о том, что запланировано на сегодня, но надеялась на то, что никаких официальных мероприятий уже не будет.

Тряхнув конским хвостом и засучив рукава просторного блейзера, она направилась к Данте. Увидев его, она улыбнулась ему.

– Я готова, – сказала она.

Данте разговаривал по телефону, но при звуке ее голоса прервал звонок и положил трубку в карман. Голос ее был энергичным, как у спортивного тренера, но выглядела она божественно. Даже в повседневной одежде она выглядела сексуально. Обладая роскошной фигурой, она имела еще и врожденное чувство стиля.

Поймав на себе его пристальный взгляд, Беатрис вспыхнула, но не показала виду, что смущена.

– Ты выглядишь прекрасно.

Беатрис улыбнулась.