Счастье в декларацию не вносим (СИ)

– Сечешь, – одобрил монстр. Сел, пошарил у себя за плечом, растянул повреждённое крыло. – Габелла, – оценил безрадостно. – Полный зашквар[1]. Ну ничё! Я им так понерфлю[2] – трусами не отмахаются! Слушай, у тебя жралово есть?

– А ты нормально говорить можешь?

– Ты чё? – вытаращился монстр. – Это ж нефига не мейнстрим! Бро заржут!

– Тогда нету, – решила Эль.

– Чего нету? – озадачился горгул, собрав гранитный лоб складками.

– А ничего нету.

– Ппц, – раздёльно выдала тварь, стянула из вазы яблоко и, целиком отправив его в пасть, сочно захрустела. – Облом.

– Вы же вроде бы по мясу больше? – осторожно уточнила девушка.

Скорее всего, спрашивать об этом всё же не стоило, но, во-первых, Эль любопытство разбирало, а, во-вторых, происходящее выглядело настолько абсурдно, что даже и страшно не было: сон, причём забавный.

– Да не, – обиделся горгул, утирая морду краем скатерти, – я того… веган. Пису-пис. Занимайся любовью, а не войной!

– Чего? – теперь, кажется, таможенница вытаращилась.

– Чё? – глумливо подмигнул монстр. – Ты из этих, что ль? Ни разу не динь-динь?

– Я сейчас тебя обратно выкину, – холодно пообещала Эль.

– Да я чё? – моментально сдал горгул, хотя шансов привести угрозу в исполнение у девушки было маловато. – Я ничё. Другие вон чё, а я и то… ничё.

– Ну и замечательно, – припечатала таможенница, на мгновение, но всё же поймав ощущение «уже было». Ей даже оглянуться захотелось, проверить, не стоит ли в дверях Рернег и не развалилась ли в кресле Аниэра. – Значит, ведём себя прилично, не хамим, говорим по рагоски. Идёт?

– Ну ты нерд[3], – буркнул монстр. Эль вопросительно брови приподняла. – Да усёк, пуся. Буду заей.

– Тебя как звать-то, зая?

– Гребнер­-Огастис-Креганелло–Даменесиус Тринадцатый, – приосанился горгул, уперев кулак в весьма рельефное бедро.

– Как?

– Дамми, – немного сдулся монстрик, – для друзей Хрюк.

Эль хрюкнула, в смысле, закашлялась, не слишком успешно замаскировав смешок.

– Теперь то чего? – надулся Тринадцатый.

– Ничего, – помотала головой таможенница. – И часто у вас так… весело? – мотнула головой в сторону окна.

Дамми тоже обернулся, будто не уверен был, где у них здесь весело.

– Да не, – протянул. – Чего-то это только сегодня… Старшие-то каждое утро собираются. Ну, это понятно, хозяин с утра и донатит. Это... Награду даёт, во, – поправился горгул, глянув на Эль исподлобья. – А щас их перемкнуло. Вернее, они с ночи ещё психовали, а как солнце показалось, вообще ошизели. Да чего с них возьмёшь, кроме анализов? Старые же, соображалка не работает.

– А у тебя работает? – усмехнулась таможенница.

– Точняк, – удивился Дамми, – я ж только на крыло встал, гибискус мозжечка ещё не заработал.

– Ну-ну, – оценила Эль. – И за что вам хозяин платит?

– Да за разное, – пожал плечами монстр, – за всякое. Бу-га-га! – рявкнул вдруг, подняв руки крюками, выставив когти, и скроил страшную физиономию. Впрочем, его лицо ни в какой дополнительной мимике и не нуждалось, и так жутковатое было. – Страшно?

– Аж жуть, – согласилась таможенница, покусывая ноготь. – Значит, окрестности ты хорошо знаешь?

– А то! – подтвердил горгул, запихивая в пасть очередное яблоко.

– А дом?

– Сортир найду, – неопределённо повёл покалеченным крылом Дамми.

– Он тут один? – машинально удивилась таможенница, думая о своём.

– А что, приспичило? – в широкой улыбке оскалил клыки монстр.

– Договорились же, без хамства, – осадила его девушка. – Значит так, Дамми, ты мне должен, верно?

– Ну, в принципе, – без особого энтузиазма согласился монстр. – С другой стороны, если посмотреть, то выходит…

Но ничего толкового у него не вышло, потому как в спальню корректно постучали. Эль с каменным как по команде замерли, переглянулись и синхронно уставились на дверь.

– Госпожа Данери, вы уже встали? – приглушённо осведомился василиск. – Я могу войти?

– Сюда! – одними губами выговорила девушка, распахивая дверцу шкафа.

Понятливый горгул кивнул, поднялся почти бесшумно, пробежал на носочках – перебирающийся на цыпочках гранитный монстр – это уже картина, стоящая любого риска – и, раздвигая висящие платья, полез, складываясь почти пополам, внутрь.

– Значит так, – шепотом завёл Дамми, – приезжает муж из командировки…

Эль даже одёргивать его не стала, просто дверцу захлопнула.

***

От предложения позавтракать на открытом воздухе – это василиск так выразился – таможенница не отказалась, наоборот, приняла приглашение с энтузиазмом, который агента, кажется, удивил. Просто Эль была готова бежать прямо в том, в чём была, то есть в ночной рубашке и накинутом поверх лёгком халатике. Но если посмотреть на это с другой стороны, то и ничего такого, Валь её в подобном виде уже имел честь наблюдать. А увести василиска подальше от спальни было насущно необходимо. Что-то девушке подсказывало: не обрадуется он, обнаружив в шкафу горгула. Наверное, нашёптывал это здравый смысл, но госпожа Данери предпочитала пенять на интуицию. Иначе выходило, будто она сама как-то не очень правильно поступила.