Счастье в мгновении. Часть 3

– А как же я? – Он игриво улыбается, подбадривая. Нежность и любовь светится в его глазах. – Я же тоже тут, – указывает благоговейно слегка влажной рукой от невысохших капель воды после душа в область моего сердца.

При свете звезд, с неизъяснимой чистотой произношу:

– Ты всегда будешь здесь… – делаю паузу, обдумывая красивую мысль, – ты единственный, кто смог прикоснуться ко мне не только губами, но и сердцем.

– Моя малышка знает, как сделать так, чтобы от каждого слова у меня нарастали мурашки… – с мечтательным выражением лица доносит он. Кровь прихлынула к моему сердцу от звука его голоса, катящегося по телу. – Моя любовь так повзрослела.

Я шуточно закатываю глаза.

– Я не о том, о чем ты подумала, – улыбается он, – любовь в широком смысле слова. – Он усаживается в другое кресло, возле меня, ухватывает, но уже с крепкой силой, мою ладонь и соединяет наши пальцы. Я всматриваюсь в его глаза, в его обжигающий взор. – Запомни, родная, пока я держу твою руку, ты в полной защите, ты со мной, – такими словами он проникает в мою душу, очень глубоко.

Луч луны освещает его лицо. Тяжелый вздох вырывается из его груди.

Включая песню Somebody Desperate From «Cyrano» Soundtrack The National, он спрашивает:

– Помнишь те слова, которые я сообщал тебе в Милане, на башне?

Это были самые трогательные слова во всем мире.

– «…когда время, отданное нами Вселенной, иссякнет, то я и на небесах буду всегда держать твою руку…» – молвлю я с благоговейным трепетом.

Он сильнее сжимает мою ладонь.

– Я обещаю, мы справимся со всем, что уготовила для нас Вселенная. Не зря же она так потрудилась, разрисовывая нам тропы, на одной из которой встретились мы и полузабытые чувства в одно мгновение оживились… Значит, она верит в нас…

– Моя любовь к тебе не знает границ, – с блестящими глазами проговариваю я, улыбаясь широко-широко. Тяжесть в груди тает.

– Но я тебя люблю все равно больше! – любовно усмехается он, твердо произнося мысль.

– А вот и нет! Я до бесконечности и обратно.

– Не-а, моя зеленоглазка, – мотает, смеясь, головой, – я люблю тебя больше, чем ты сможешь себе представить! – Он подхватывает мой ночной юмор, почти утренний. – Больше, чем бесконечность, больше, чем вечность за пределами видимого и невидимого, существующего и несуществующего. Как говорил Фрэнсис Скотт Фицджеральд: «Никакое пламя или шквальный ветер не в силах разрушить то, что человек хранит в потаенных уголках своей души»16. А в этих уголках – ты и только ты.

Его бархатистый голос касается моей кожи.

– И мое сердце, ослепленное любовью… – его голос чуть срывается, – …верит, что, чтобы не встало между нами, мы обручены с тобой корнями. – Я смотрю на него, и у меня нет слов, чтобы ответить… – Твои глаза сейчас так светлы. Я хочу их видеть такими чаще!

– Они светлы, так как излучают счастье, – под звездной пеленою, слагаю я.

– Я тебе никогда не говорил. В тот день, когда я увидел тебя спустя почти тысячу пятьсот пятьдесят один день, проведенный не вместе, первая мысль, что пришла в мою голову была такой: «Я недостоин этой идеальной женщины». Я поклялся, что сделаю всё, лишь бы ты простила меня за те часы, что я не был рядом с тобой. Я предал тебя и себя. Когда нам было пятнадцать, мы забрались на крышу одной из высоток и под падающую звезду загадали, что никогда не расстанемся. Я не сдержал обещание. И… я считал, что без меня ты будешь счастливее… На каждый твой день рождения я желал, чтобы ты встретила достойного мужчину, была окутана и согрета любовью… Иногда я приезжал в Мадрид и искал тебя среди прохожих, прогуливаясь по улицам… И все думал, что же я скажу тебе при встрече, представлял, какая ты, такая же красивая или стала еще прекраснее… Однажды, наверное, тогда я совсем спятил, я подумал, что это ты, покупающая в ювелирном магазине серьги, но я обознался и меня посчитали сумасшедшим, когда в спину той девушке я сказал: «Милана, я так долго ждал…» И ждал, и не ждал, я боялся перевернуть твой теперешний ритм жизни. Каждую ночь я искал тебя на небе… Моя душа была подобна безмерному, ледяному, вселенскому вакууму, в котором царила вечная ночь. А когда нас то и дело кто-то сводил такими забавными путями, мы уходили сами и каждый раз возвращались друг к другу, я понимал, что моя любовь стала надеждой. Если нам суждено сгореть, то мы сгорим вместе. Как бы я не старался забыть тебя, невозможно забыть о любви, которой дышит каждая клеточка… – Его монолог, как искра, зажженная огнем, пронизывает меня.

Несколько капелек из глаз сползают по моим щекам.

Я делюсь с ним, как ждала его, что однажды он приедет ко мне, я распахну дверь и увижу его, но этого не было и я смирилась с тем, что у него другая жизнь, в которой не было места для какой-то простой девушки Миланы Фьючерс.

– Счастье в мгновении, любимая?