Счастье в мгновении. Часть 3

Переводя разговор на другую тему, отказавшись признать, что она жаждет этой встречи, я не пытаюсь более приближать ее к думам об отце. «Всему свое время. И время их встречи обязательно настанет».

Согретый теплом в постели, засыпаю под стук женских ноготочков по клавиатуре на стареньком ноутбуке, я чувствую, как девичью душу томит печаль.

Глава 27 Милана

На часах полночь. Джексон давно уже спит.

Бродя по краям вселенной мыслей, я прорабатываю завершающую главу своей книги и одновременно маленькими глоточками пью чай, распространяющий благоухание, теплую атмосферу, склоняющую меня к сосредоточению над описываемыми действиями.

Зимним холодным вечером, укутавшись в шерстяной плед, Луиза сидела за камином и взирала на вспыхивающие искорки от разгоравшихся дров. Их треск, разносимый по дому, освежал мертвенную тишину в полумрачной комнате. Исстрадавшаяся судьбой душа уже не верила, что Божий свет изольется на ее сотканное печалью сердце.

Юную, бросившую на произвол судьбы девушку, преследовали огорчения. Скорбь беспрепятственно вошла в ее сердце и устроилась в нем надолго. Она утратила присущую ей свежесть румяных щечек и блеск радости в глазах, так как в свои семнадцать лет, когда, казалось, расцвет юности захлестывает в душе и романтическое настроение разносится по всему телу, познала, что такое настоящая жизнь. Не та, о которой она с любопытством и горящим интересом читала в ее любимых книгах о любви. Она постигла жизнь, наполненную потерями, неудачами, злыми общественными умами, злодеяниями, коварством. Насытившись иной стороной, заставившей её учиться, работать для того, чтобы поддерживать свое одинокое существование, девушка продолжала верить, что милый одумается и вернется к ней, отец ответит на одно из тысячи писем, которые она высылает ему ежемесячно, а мать, давно ушедшая в другой мир, ниспошлет ей силу небесную.

Услышав распахнувшуюся дверь, она моментально обернулась и охнула. Глаза, принявшие изумленное выражение, начали выпускать слезный водопад.

— ОТ…Е…Е…Е…Ц? — Луиза открыла рот и в мгновение ее сердце лихорадочно забилось, как бешеный мотор.

Пришедший с войны, раненый в плечо, из которого струйками стекала кровь, сказал, припав в объятия к плачущей навзрыд дочери:

— Доченька… я жи-в. — Он обнимал ее так, словно в его руках был смысл его жизни. То, за что он держался, когда был на волоске от смерти. — И навеки бы я заснул, не отзывался бы на зовы товарищей, если бы не знать мне, что меня ждет та, ради которой бьется мое сердце.

Их горькие слезы сливались в единый источник, души наполнялись забытым счастьем, а сердца, источенные любовью, пробуждали жизненные силы.

Вцепившись пальцами в его потертые рукава дряхлой куртки, словно не представляя, что происходящее реально, она завывала одну и ту же фразу, поселившуюся на ее соленых от слез губах:

— Пап…очка, папочка, ты… ты… ты со мной.

Притянув к себе её лицо, застланное той жгучей горечью, выходившей из нее, которую ей выдалось испытать прежде, чем дожить до этого долгожданного дня, отец, словно всхлипывающим голосом ребенка с глубоким трепетом выразил, смотря дочери в красные от слез глаза:

— Когда я был так далек от тебя, я любил тебя в мыслях…

В этот миг по их телу пробегал такой трепет жизни, что сама смерть, казалось, была побеждена вечной любовью. И в обоих закралась мысль, что есть одна-единственная в мире вещь, что бессмертна и не повергается во прах, что возрождает к жизни у смертного одра, — любовь.

Уставившись невидящим взором в стену, удалив след набежавшей слезы, меня охватывает дрожь от странного волнения, словно все, все действия главной героини испытываю на себе я.

Как бы я отнеслась, появись отец передо мной? Какие бы я ощутила чувства? Кинулась бы так же в его объятия, как это сделала несчастная Луиза? Нашлось бы выражение любви в его словах?

Но… у отца Луизы были благородные цели оставить на время семью, а какими мотивами была полна голова моего отца?

Я постоянно возвращаюсь к мысли, что он несколько раз отымал у Джейсона возможность находиться со своей супругой, намеренно влезал в чужие отношения, он позволил на моих глазах с жадностью впиваться в губы Марии. Он не думал, не думал, что я, дочь, узнав, почувствую, раз позволил прибегнуть к измене! Однако в сознание настойчиво пробирается, что забыть этого человека не позволяют именно хорошие воспоминания.

С момента ухода Джейсона, отец не бросал Джексона, Питера. Помнится, когда на выходные он брал их с собой на рыбалку и братья меньше бранились друг с другом, но улов долго не могли поделить между собой и порой папа отдавал пойманное им двоим, чтобы те не погрызли каждого. Я держала обиду, поскольку они не брали меня с собой, но Питер, которому было девять лет, мальчишеским, как сейчас помню, голосом утверждал, что это мужское занятие и мне оно не придется по вкусу.