Счастье в мгновении. Часть 3

Изъяснив всем, что некоторое время я буду работать здесь, в Мадриде, чтобы выполнить намеченное, ко мне направляются скрытые возражения со стороны других, подхваченные тем, что в Нью-Йорке, в головном центре многие студенты ждут моего присутствия на обучениях, запланировано десятки личных интервью и через информационные технологии осуществить работу не предвидится реальным. К тому же совсем скоро выпускные курсы заканчивают прохождение практики и получат дипломы, которые им лично вручаю я с искренними наставлениями на будущее.

Я утверждаю, что все вытекающие и имеющиеся проблемы буду решать по мере их поступления, интервью можно перенести, до вручения картонных бумаг с печатью ещё целых три с половиной недели, поэтому эти рекомендации можно счесть за уместные, но не столь важные. Доводами я прикрываю главную причину, по которой я не могу бросить всё и уехать из столицы — Милана. Насколько бы я не был согласен с тем, что ей нужно время, чтобы принять решение, я постараюсь держать дистанцию. Я не обольщаю себя надеждой, что она вернется ко мне. Но долгими размышлениями я пришел к тому, что, если до свадьбы брата она не покинет калеку, мне придется уехать в Америку и жить таким образом, как это было прежде.

До этого вся моя жизнь отличалась строгой определенностью. Какими наказаниями может покарать нас любовь! Сердечные терзания властвуют над нами наперекор нашей воли! Любовь приносит вместе с собой вечные муки.

Слабо сдерживаемое раздражение мешает мне сосредоточиться. К этому еще стоит беспощадная жара, а кондиционер в нерабочем состоянии. Поскорее бы покончить с совещанием.

— Коллеги, — строго выражаюсь я в мрачном расположении духа после непродолжительных колебаний и озвучиваю главную проблему: — В пяти из пятнадцати филиалов открыты профессии не по всем специальностям. А в алжирском и вовсе их всего три. Как вам такое положение вещей, господа?

Николас поддерживает:

— Мистер Джексон, давно воротил я эту мысль, не решался о ней сказать.

— Мы слушаем тебя! Даю тебе слово, далее выскажусь сам, — с уважением откликаюсь я, дополняя, что, напротив, любое мнение приветствуется и всеми рассматривается.

Он кивает и поднимается с места, с ручкой в руках, так как постоянно делает пометки.

— Бесспорно, всё меняется каждый день, и мы, являясь современной компанией, должны идти в ногу со временем. Насколько я припоминаю, мы открывали филиалы в Алжире два с половиной года назад, следовательно, настало время для новых внедрений. Хочу сказать, что опыт по реализации различных профессий показывает, как быстро укрепила свои позиции деятельность программирования. С неё же и начнём. Критикуйте! — с лёгким шуточным акцентом завершает он и присаживается.

— Придерживаюсь аналогичного мнения, — соглашаюсь я, удовлетворительно мотнув головой. — Но вместе с тем мы должны учитывать не только появляющиеся специальности, но и такие, что с незапамятных времён стали незаменимыми, в качестве примера — писатели.

Об этом я помышлял ночью, раздумывая о том, что Милана могла бы быть задействованной в «Успех равно Счастье» по целым двум направлениям: писательской и психологической, над крайней я еще подумаю, ибо есть мысль, чтобы предоставить ей самой разработать программу, без вмешательства экспертов, работающих в компании.

Боб и Кара разделяют идею.

Алекс, сидящий напротив, поглощая прохладительный напиток, до определенного момента остававшись немым, метнув на меня нахальный взгляд, презрительно скривив губы, тем самым привлекая на себя внимание, с язвительностью подает бас:

— А вот я не принимаю заявленного. Писатели? Ха-ха, кому надо, тот и пишет. Чему тут учить? И я совершенно протестую, что в Африке возникает надобность в программистах. Зачем это им, когда кругом пустыня, верблюды, жирафы да зебры? Бессмысленность предложения ведет к растрате времени! — Он разбрасывается излюбленными поэтическими вставками. — Им рабочие руки нужны, чтобы укреплять страну и создавать из нее цивилизацию.

В его глазах зажегся вызов. Ехидством и блистательным лицемерием он еще как наделен. Не успели мы собраться, я подметил его ложную чопорность, с которой он поздоровался со мной. Я пытался не обращать внимания на его укусы все это время, но всему есть предел. Я не сношу такого отношения к себе. Я пускаю по ветру его реплику и с проницательной серьезностью выражаюсь, отвесив открытую долю грубости: