Счастье в мгновении

Питер останавливает машину в неизвестном мне месте, вытирает своими руками мои слезы, нежно касается моих рук, прижимая их к своим губам.

— Какой я идиот… так рисковал тобой… — кается Питер. — Мне нет прощения.

Питер уткнулся в мои руки и молчит. Как вдруг я чувствую, что по моим ладоням начинают капать слезы от Питера. Питер плачет? Я поражена всем, что за сегодняшний день я видела, слышала…

— Питер, ты чего? — цепенею я. — Все хорошо. Не стоит… Я отделалась испугом…

Слезы Питера не прекращаются. Я не знаю, как успокоить его, так как сама нуждаюсь в моральной поддержке.

— Питер, умоляю, не плач… Я жива и здорова, а вот тебе требуется дезинфекция ран.

— Ты могла по моей вине, стать жертвой насилия… — искренне скулит он. — Я мог потерять тебя…

Питер поднимает голову, и я, посмотрев в его глаза мокрые от слез, лицезрю в них, ту самую любовь и искренность, которую он мне пытался выразить на протяжении всех летних дней. Питер смотрит на меня так, будто я являюсь для него сердцем, заставляющим поддерживать жизнь в его организме. Мы пронзаем друг друга взглядами в отсутствии слов. Я чувствую притяжение между нами, которого ранее не замечала. Он приближается ко мне своими горячими от слез губами и наши губы образуют поцелуй, который дарит нам моральную поддержку и силу, необходимые каждому из нас. Его ладонь касается моего лица и едва заметно притягивает меня ближе. Этот поцелуй является для меня обезболивающим средством, в котором я нуждаюсь в настоящий момент.

Отходя от поцелуя, я делаю недоумевающее лицо. ЧТО? Что это было?

— Знаешь, чем отличается этот поцелуй от двух других, которые между нами были? — Глаза Питера искрятся от слез и от любви.

Я пожимаю плечами, не зная, что ответить Питеру.

— Этот настоящий…

Я улыбаюсь.

— Милана, я люблю тебя, я готов бороться за тебя всю свою жизнь. Возможно, это безумие, но я не могу представить свою жизнь без тебя.

Трогательные слова Питера заставляют моим глазам выпускать снова слезы. Я окончательно запуталась во всем. Я не понимаю происходящего сейчас и то, что между нами произошло.

— Питер, не говори так. Я не знаю, что сейчас было…

— Милая, мы преодолеем все преграды, главное только нам быть вместе.

— Питер, прости меня, но я не смогу так. Я люблю Джексона и…

— И меня, — добавляет Питер к моим словам. — Я это почувствовал. Твои губы мне обо всем сказали.

— Это невозможно… Боже, что происходит, — укрываю я свои глаза ладонями.

— Почему нет? Возможно!

— Нет…

Я, прикрывая руками рубашку, засматриваюсь вдаль. Небо через стекло машины, кажется, истинно-черным. Лишь фонарь едва заметно освещает улицу.

— Ты любишь нас обоих, но по-своему…

Я продолжаю смотреть вдаль. Я ощущаю себя человеком, который стоит где-то среди поля или леса и не знает, какой указатель ему выбрать.

— Милая, посмотри на меня, — сообщает Питер, беря мою ладонь, и притягивая ее к своему лицу.

— Питер, умоляю… — отказываюсь я.

— Я вижу в твоих глазах любовь ко мне, и не отрицай. Да, нам придется не просто. Но Джексон поймет нас со временем. Я уверен, что…

— У нас ничего не получится… — скулю я. — Прости меня за поцелуй. Он мне был нужен, возможно, от безысходности, но не…

— Не лги сама себе, — уверяет нежным голосом Питер. — У тебя имеются чувства ко мне, и я в этом убедился несколькими минутами ранее.

— Питер, — гляжу ему в глаза. — Да, я люблю тебя, но не так как Джексона. Пойми, мы не можем быть вместе…

— Я тебе докажу, что мы можем быть вместе!

— Нет.

— Родная, твое «нет» еще ничего для меня не значит. Ты целовала меня, и я почувствовал твои чувства ко мне. Я поговорю сам с Джексоном и все ему расскажу.

— Нет, ни в коем случае! — возражаю я. — Все, что было, мы оставим между нами. Об этом никто не должен знать.

— Ты причиняешь мне боль, — выражается Питер, делая жалостливый вид. — Как ты не понимаешь, я не могу без тебя…

— Сможешь. Ты же ранее жил в Нью-Йорке один и…

— И все это время писал книги, описывая героиню, по подобию тебя.

Я обнимаю Питера, наблюдая то, как ему больно…

За всю историю общения с Питером, сегодня я впервые увидела его тем, кем он является на самом деле. Он искренний и добрый человек. И тот негативный и наглый образ, который он принимал, был сформирован в нем плохой компанией. Я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни, относясь к нему со злостью и раздражением, называя его «самовлюбленным эгоистом».

— Питер, я не хочу тебя терять. Ты мне нужен, очень…

— Не потеряешь. Я буду бороться за то, чтобы ты стала моей, чего бы мне этого не стоило, — сообщает уверенно Питер.

«Как мне жить дальше? Что сказать Джексону? Простит ли он меня за этот поцелуй? Я же люблю их обоих, но совершенно по-разному… Как такое возможно?» — проносятся мысли в моей голове подобно скачке лошади.

Я выдавливаю из себя улыбку, совершено не представляя, что делать дальше.

— Питер, думаю, что сейчас не время возвращаться домой.

— Да, давай так, действуем по тому же принципу. Я звоню, говорю своей маме, что мы не приедем, а она передаст твоей, — предлагает Питер, на что я соглашаюсь. Не поеду же я домой в рваной рубашке.